Читать На земле Святой Троицы

В село Сомино, самый дальний приход Петербургской епархии, нас пригласил священник церкви святых апостолов Петра и Павла отец Геннадий Беловолов.

Отец Геннадий принадлежит к тому новому священству, которым пополнилась Православная Церковь после атеистического лихолетья. Он закончил аспирантуру Института русской литературы (ИРЛИ), до сих пор работает научным сотрудником музея Федора Михайловича Достоевского, пишет диссертацию «Святоотеческие источники в романах Ф.М. Достоевского», но уже рукоположен в иереи, служит в храме села Сомино[1].

Не такое уж и великое расстояние от Петербурга, а совсем другая погода, снег чистый, зима спокойная, глубокая…

И простуда у моего спутника куда-то ушла.

Не зря еще в Питере, на вокзале, обещал ему отец Геннадий: «На свежий воздух попадешь да помолишься, вот и выйдет вся болезнь».

Вышла…

Главное же в Сомине – храм святых апостолов Петра и Павла. Он стоит на пригорке, видимый с любого двора, словно парит над землей, собирая воедино всю округу.

У Андрея Реброва об этом храме стихотворение написано:

– Не совсем об этом… – говорит Андрей.

Может, и не совсем…

Когда о храмах пишут, всегда получается не совсем об этом конкретном, а вообще о храме.

Иначе-то и не бывает. Иначе просто о памятнике архитектуры выйдет, а не о храме.

Но все остальное – точно.

И излука реки, и ельники, и необозримый белый простор, и храм…

А вот и дом отца Геннадия – как раз напротив храма.

Отец Геннадий, как я уже говорил, и сейчас продолжает совмещать службу в храме с музейной и научной работой. В приходе он проводит примерно половину времени.

Каждую неделю ездит сюда…

Семья летом живет в Сомине, а зимой – в городе.

Сейчас зима. Но в доме нет ощущения заброшенности, данности…

И дело не только в том, что печи накануне – кирпичи еще хранят тепло – протопили.

Нет… Дело в другом.

Жизнь здесь не сама по себе, а для Служения.

Дом при храме и жизнь – для храма. Без излишеств и своеволия.

И, конечно, иконы. Они висят в каждой комнате. Настоящие, намоленные иконы. Иконы, которые не только ты видишь, но которые и тебя видят. Какая-то ласковая строгость исходит от них. И от этого возникает в душе ясность и сосредоточенность.

А быт что?

О быте тоже нужно заботиться…

– Сегодня я сам управлюсь по дому, – говорит отец Геннадий. – А завтра служба в храме. На завтра распределим послушание. Тебе, Андрей, водное будет, а вам (это ко мне) огненное – печи топить.

Все знают, какое бессчетное число храмов было уничтожено у нас в России.

Но, пожалуй, только вот в таких дальних приходах и понимаешь, насколько опустошающим был этот смерч.