Незнакомец…
Белые, стеклянные крупинки облепили серые, промерзшие стены высоких, сонных домов. Кое-где, под прозрачной, ледяной пленкой желтели одинокие, широкие рамы старых окон. Темнота нехотя уползала, с улицы обнажая обледенелые тротуары большого города. Прислонившись к холодному окну, пожилого трамвайчика, Рита дремала. Её вязаная, ярко-зеленая шапка, прислонённая к запотевшему стеклу, потихоньку впитывала крошечные капли, стекающие сверху вниз. Обычно дорога на работу занимала сорок минут, и это время девушка старалась поспать. В это утро, она, как и прежде, присела в конце. Воткнув беспроводные наушники, Рита повесила невидимый занавес между собой и остальным миром. На сиденье напротив грузно опустился пожилой мужчина. Звук его тяжелого, свистящего дыхания, отпружинив от толстых, маслянистых губ, быстро долетал до каждого уголка в салоне. Некоторые из пассажиров, недовольно поглядывали в его сторону, как будто ожидая, что вот, вот он осознает, какое неудобство создает, и затаит дыхание. Поправив съехавшую на бок, потрепанную шапку, мужчина отвернулся к окну.
Резкая, жгучая боль сковала молодое, бойкое сердечко. Будто огромная, мозолистая ладонь обхватила сверху, не давая биться в полную силу. Кое-как преодолев болезненную судорогу, Рита открыла глаза. Холодные, пощипывающие белоснежную кожу мурашки, пробежали от макушки до пят.
– Ничем не пошевелить! Разве так бывает, – безуспешно посылая сигналы к мышцам, отчаянно подумала Рита. Она попыталась выпрямиться, но и это не вышло. Правая рука, упала, беспомощно повиснув в пространстве. Увидев возле себя невысокого, худого парня Рита хотела просить о помощи, однако непослушные губы так и остались, сомкнуты, даже не дрогнув.
– Что ж милая, теперь ты понимаешь, как бывает когда человек, стоит на пороге двух миров.
Встревоженный, быстрый взгляд Риты остановился на пожилом мужчине. Он не открывал рта, но девушка сразу поняла, откуда в её голову пришли слова. Рита зажмурилась. Ей совсем не хотелось вспоминать прямой, наглый взгляд его впалых, серо-зеленых глаз, лежавших на потном лице, изрезанном узорами глубоких морщин.
Кислая, горячая масса медленно растекалась в юной груди. От скручивающей внутренности судороги, Рите хотелось рвать на себе волосы, бить все вокруг, делать что угодно, чтобы хоть на секунду унять пожирающий изнутри огонь.
– Я умираю. Боже за что?! – беззвучно кричала Рита, вытаращив остекленевшие глаза.
– Сегодня тебе не помогут молитвы детка, – на устах незнакомца мелькнула едкая улыбка.
– Кто ты, старик? – в дрожащих зрачках Риты отражались невероятная злость и отчаяние.
– Ты юна и прекрасна, и тебе, как ни кому жаль оставить этот мир раньше времени. Но твой час пришел, – все также мысленно произнес старик.
– Почему мне, такой страшный конец? Неужели я так грешна?
– В вашем мире принято мерить ценность человеческой души, хорошими или плохими делами, богатством и бедностью, красотой и уродством. В целом после смерти, ты осознаешь, насколько все это пусто.
Новая, кипящая волна боли подкатила к горлу, разрывая на маленькие части все до единой мышцы.
– Умоляю, дай мне ещё немого времени. Ничего из того, что ты упомянул, не попрошу. Только оставь мне самую жизнь.