Читать Кого выбирает жизнь?

– Леонид Андреевич, голубчик! Надо же понимать, что это установка сверху; нельзя в реанимации больных держать столь долго! Еще, не дай бог, страховая компания с нас взыщет! – заместитель главврача, молодой и пухлый, всегда использовал слово «голубчик», если начинал выходить из себя, натыкаясь на скрытое и, тем более, на явное несогласие с ним подчиненных. – Насколько я понимаю, вон тот! – он кивком указал на меня, не зная, что ко мне вернулось сознание и я, хотя и не в силах открыть глаза, уже всё слышу. – Он сколько суток здесь нежится? Больше недели! Ну-ну! Нельзя так, голубчик! Нельзя! Поступления у нас большие; нужны свободные места, а у вас хронические задержки наблюдаются…

– Аркадий Симонович, его нельзя переводить! Он с поступления находится без сознания? А основные показатели почти в порядке… Тяжелый ишемический инсульт! Но я надеюсь, мы его скоро вытащим, тогда и переведём… – возразил Леонид Андреевич, подкупавший благородным обликом любого, когда-то имевшего с ним дело.

– Ну, вот! Какой вы у нас, голубчик, непонятливый! – сменив прежнюю плаксиво-ласковую интонацию на нетерпеливо-вежливую, прервал его заместитель главврача. – И весьма впечатлительный, к тому же… Я сказал бы, даже сентиментальный! – и, направляясь к выходу из тесноватой палаты интенсивной терапии, надавил голосом. – Надеюсь, вы всё поняли, голубчик, и сегодня же переведете его в неврологию… В третье отделение!

– Так ведь рано, Аркадий Симонович! Он без сознания… А за свободные места не волнуйтесь! Вон, рядом с ним свободная койка, в случае чего! И в отделении еще четыре свободных! – возразил Леонид Андреевич, что заметно возбудило заместителя главврача.

– Ну, как знаете! А руководство клиники во всех случаях будет поступать в соответствии со своими полномочиями! В том числе, и в кадровых вопросах! – закончил он недвусмысленной угрозой увольнения.

«Только этого мне и не хватает! Чем больше радеешь за больных, тем меньше нужен нашему славному здравоохранению!» – с усмешкой, не компенсирующей огорчения, констатировал Леонид Андреевич, когда дверь за начальником закрылась.

Через минуту в ней, едва приоткрытой, показалось испуганное личико медсестры.

– Входите, Анна Павловна! За системой-то вы аккуратнее следите, пожалуйста… Я ее уже сам перекрыл! – с упреком, но без давления произнес Леонид Андреевич.

– Да, я всё ждала, когда Аркадий Симонович уйдет! – шёпотом оправдалась хорошенькая медсестра. – А вы вчера смотрели программу «Время»? – спросила она, привычно орудуя рядом со мной различными трубками, иголками и мерными склянками.

– Нет, Аня! Я эту программу редко смотрю. Не до нее как-то…

– Тогда я вам расскажу, Леонид Андреевич! Ведь еще одну бригаду «Скорой» исколошматили… Прямо, напасть какая-то! Уже домой после дежурства бывает страшно ходить! Мало того, что грязь всюду по щиколотки, так еще ужасы такие происходят!

– Анна Павловна! Вам мой совет: делайте своё дело на совесть, относитесь к больным, как к самым родным своим людям, и нечего будет вам бояться!

– Ну, да! – не поверила девушка. – Откуда же эти бандиты узнают, как я работаю!

– Да кто же вам сказал, что всюду у нас бандиты?

– Вы шутите? А кто же они?

– Ну, не знаю… Сдаётся мне, что такое чаще происходит от безысходности и желания восстановить хоть какую-то справедливость! Всё это, думаю, не столь уж очевидно. Не агрессия это и, тем более, не внушаемый нам с экрана ужасный и кровожадный терроризм, якобы всюду нас поджидающий! Справедливость нужна во всём… Так что, не бойтесь! Ну, что же вы! Опять вену расковыряли! О больном следует думать больше, а не о мнимых опасностях! – упрекнул врач.