В алых турецких шальварах, в алом невесомом платье, в алой чалме, она была как чудо-птица, купленная за морем ради пущего великолепия котнарских садов господаря Лупу.
Алый лепесток пиона,
Алою зарей рожденный,
Рыцарь, красоту мою узри!
Рыцарь, от тоски по мне умри!
Пела и хохотала, как пастушка. Вельможные подруги, под стать ей красотою, но одетые по строгим домашним правилам, напуганные вольным ее смехом, ее бесшабашной радостью, легкостью, не в силах были устоять перед заразительной свободой, подхватили игру и ответили княжне песней, поддразнивая:
Лист ореха, лист зеленый,
Соком жизни напоенный,
Правды пред тобою не тая,
Признаюсь, судьба горька моя.
Я в тоске, но не по дому,
А по страннику чужому.
Он пришел из дальних мест
Отдохнуть в волшебный лес…
– Вы не знаете своей Роксанды! – Княжна с нарочитым возмущением сверкнула карими глазами и, кружась, пропела:
Сердце не устало биться,
Вольно я живу, как птица.
Клетка золотая не манит,
Мне дороже крылышки мои.
Княжна Роксанда сбросила башмачки, сбросила платье и шальвары, взмахнула руками, как взаправдашними крыльями, и бросилась в воду.
Две подруги тотчас последовали за нею, а третья не осмелилась.
– Иляна! А ты что же? Вода ласковая, как парное молоко.
– Я постерегу ваши одежды, княжна! Вы ведь знаете, Фэт-Фрумос прячет платье самой прекрасной феи.
– Милая Иляна! О том ли нам печалиться! Нам надо о другом вздыхать: такие храбрые молодцы, как Фэт-Фрумос, только в сказках. – Княжна выскочила из воды. – Эй, Фэт-Фрумос, спеши! Забирай эти жалкие тряпки! Мы оденемся в платье, которое поистине достойно нашей красоты. Эмилия, за работу! Сплети нам венки из виноградной лозы!
– Слушаюсь, госпожа! – поклонилась служанка.
Роксанда первой возложила себе на голову венок, оплела тело лозой с тяжелыми гроздьями зеленого котнарского винограда.
– Вот теперь можно и на бал! Хоть к самому королю Речи Посполитой!
– Княжна, вы совершенно не боитесь наготы! – воскликнула в искреннем смятении боярышня Иляна.
– Я и впрямь не боюсь самое себя! Меня научили любить свое тело в серале.
– Боже мой! Но если какой-нибудь охальник подглядывает за нами?
– Дорогая Иляна! Не пугайся за его глаза, он не ослепнет. Нам Богом ниспослан дар восхищать, но этот дар, увы, не вечен. В Серале меня учили радоваться красоте и радовать красотою! Ах, как я благодарна моему отцу за этот котнарский виноградник! Здесь я – лань, ласточка, золотой дождь, послушная лоза, ураган! – Она кинулась в воду, поплыла, барабаня руками и ногами, взбивая жемчужную пену.
Девушки с ужасом слушали княжну, но им хотелось слушать эти странные речи пленницы сераля. Роксанда жила в Истамбуле заложницей.
– Ах, что это за купание! – рассердилась вдруг княжна. – В Истамбуле мы плавали в море.
– В море?! – пискнула Иляна. – Но разве из Сераля выпускают?
– В Серале все возможно, надо только найти способ.
– Госпожа, выходите из воды! – строго приказала служанка Эмилия. – У вас к приезду князя Вишневецкого волосы не успеют просохнуть.
– Ничего, я прикажу моему брату Солнцу сиять сильнее, и он не подведет свою сестричку! Слышишь, братец? Гори, пылай во славу красоты девичьей! – Роксанда выскочила из воды и, простирая руки к солнцу, побежала вокруг бассейна. – Слышишь, братец? Лови!