Читать Вериги любви

Кулема выползла из постели, поковыляла по дому, по его тихой темноте, на кухню, отвинтила кран, оставила его открытым, чтобы вода вчерашняя стекала, зажгла свет в ванной, глянула в зеркало: «Ой, это ж не кулема вовсе, это я!» – воскликнула я о себе и схватилась за зубную щетку… Потом потащилась по дому дальше, по углам и половикам его забот и покоя – к иконочкам и молитвеннику…

Сегодня к обычным болям в спине прибавилась ломота в ногах. Но я знала: надо походить, подвигаться, потянуть спину на валике, пройтись кулаками по пяткам – авось, снова из дому выйду, как новенькая. И за это слава Богу! Ведь по городу уже не поковыляешь, с ним надо наперегонки бежать, хоть все равно он тебя обгонит, обойдет на каком-нибудь повороте, да так, что со всего маху кувыркнешься, когда бес ножку подставит. Это зимой. А и летом тоже лучше потихоньку продвигаться вдоль домов, рядом с прогалами живой земли, где еще не угорела от машинного чада трава и мучаются не сдаются базарному нашествию деревья. В них – прохладная безопасность.

Родители мои (Царство им Небесное) сейчас бы города не узнали. Мне и самой в диковину пластмассово-неживые коробки-лавки на каждом углу, а мимо заборов скорее шагать надо, чтоб не зацепила глаза да не рухнула на голову похоть житейская под видом рекламных каменных знамен. А эти бабушки нищие, по сторонам городских дорог дрожащие от мятения людского! На картонных ящиках раскладывают свои труды: носочки да варежки вязаные, да прихватки для сковородок, иная и вазочку незапамятного времени выставит, может, и купит кто. Одну вазочку – на ножке, синего стекла – я и вправду купила, потому что такая была когда-то в нашем доме, да мышка, видать, бежала, хвостиком махнула, вазочка и разбилась.

А вот стариков на улицах меньше, это потому, что мужичий век короче. И мой отец на девять лет раньше мамы ушел. Сколько раз, перекрестясь, думала: «Благодарю, Господи, что не претерпевают мои родители нынешнего антистариковского бытия!» Не эту ли землю они вызволяли от ворога в Отечественную войну? Не родину ли потом обихаживали-обряжали для своих детушек? Не их ли, малых, учили уму-разуму?

Что же с тобой, родина, стряслось-приключилось? Куда венцы свои напевные-высокие припрятала? В каких книгах мудрость вековечную русскую укрыла? Неужто вороги, тысячи лет плоть русскую изводящие, примутся за извод души и веры древнерусской?

Не дай, Господь. Спаси и сохрани нас, чтобы было кому постоять за землю Православную. Нам бы только век простоять да миг продержаться – тот миг, когда покидает душа земную юдоль на новые – вечные странствия.

Мы давно знаем, что наша родина самая богатая в мире. У нас есть все, что необходимо для замечательного духовного и физического бытия. Но живем мы беднее других – не потому ли, что все время просим чужих советов? Оглядываемся на так называемый Запад, который навязывает нам свою демократию и свои конституции… Почти разрушили своими же руками родные культуру и экономику… В 1997 году кинорежиссер Станислав Сергеевич Говорухин в интервью моей телепрограмме «Свеча» сказал: