Читать Тайный умысел

Жила – была девочка. Звали её Лёлька. Когда она вырастет, её станут называть Олей, Ольгой, а потом будут величать и по отчеству. А пока она пацанка, мальчишница, потому что все друзья у неё – мальчишки, и Лёлька не хуже них лазает по деревьям, плетням, рыбалит на озере. А ещё она – «Савраска» – так зовёт её дедушка Пантелей. Правда, Лёлька не понимает, почему он так называет её: савраска – это же лошадь, а она-то девочка! Лёлька из-за этого слова сердится на дедушку, а тот, знай себе, посмеивается в ковыльные с рыжинкой усы.

Ещё у Лёльки есть мама – Евдокия Пантелеевна, папа – Яков Петрович, бабушка Фрося и бабушкина сестра – баба Груня. Это самые близкие для неё люди.

По стечению обстоятельств и к её радости живёт она у бабы Груни. У бабушки Фроси много детей (аж целых двадцать: двое – двоень, трое – троень, и семеро по одиночке! – так она их пересчитывает), и ей некогда заниматься Лёлькой. Лёлькин папа – военный, и поэтому он вместе с мамой переезжает с места на место.

Чтобы Лёлька не моталась с родителями по городам и весям, баба Груня забрала её к себе. Баба Груня бездетная, но безумно любит детей, и в Лёльке – отчаянной сорви – голове души не чает. Вообще-то, родственников у Лёльки очень даже много, прямо-таки уйма! Какие-то живут на хуторе, какие-то в других местах. Голод-то не тётка, сидеть не велит, вот и разъехались они кто – куда в поисках лучшей жизни.

В двадцать пятом на хутор пришла беда: власть взялась за раскулачивание. Раскулачили и дедушку Пантелея. При большой семье у них с бабой Фросей было два дома, лошади и много всяких других животных и птиц. Отобрали у дедушки один дом, всю живность, да порешили ещё и детей забрать с собой, а самому младшему в тот год было не больше восьми лет.

Всё происходило на глазах у Лёльки. Младшие ребята цеплялись за бабушку, кричали, плакали, а здоровенные дядьки не могли оторвать их от неё. Лёлька тоже кричала, кусалась, царапала дядек, защищая бабушку и ребят. Дядьки отпихивали девочку, стегали хворостиной и орали:

– Уберите эту малявку, или зашибём её!

И зашибли бы, если бы не оттащила внучку баба Груня. Баба Фрося тогда поехала вместе с ребятами, наказав дедушке не горевать, а ждать их возвращения. Дедушка всё равно расстроился, да так, что слёг. Баба Груня с Лёлькой каждый день топтались у него, старались подбодрить. А дед, с красными от слёз глазами, всё высказывал Лёльке обиду на её отца:

– Вот, Лёлька, твой папка воевал- воевал за энту советску власть, сам умотался, бог знаеть куда, а энта власть-то и даёть нам прикурить! Я за свою жизнь таких безобразиев больше нигде не слыхивал и не видывал! Это ж какие дурьи головы надо иметь, чтобы детей у родителев отымать?! И кого без куска хлеба оставлять? – Свой же народ!

– Ну, чевой-то ты, Пантелей, на ребятёнка накинулся? – заступалась баба Груня. – Ребятёнок тут причём! Да и Яша за правую власть страдал. А олухов всегда хватало. Потерпи: вернётся Фрося с детями!

Лёльке, пяти лет от роду, пока было не понять, что такое «советска власть». Но девочка видела, как деда с бабушкой обидели, ребят увезли, а она с ними вместе играла и в «казаков – разбойников», и в «красных и белых», где Лёлька всегда была «красной», как папа, который на войне был красным казаком. Она гордилась папой, заступалась за него, с горячностью и упорством повторяя вновь и вновь: