⇚ На страницу книги

Читать Нюрнберг. На веки вечные

Шрифт
Интервал

Светлой памяти Василя Владимировича Быкова (1924- 2003), обоснованно полагавшего, что борьба с нацизмом может осуществляться только при помощи правды


И я говорю вам: где бы вы ни увидели людей, коими правит тайна, в этой тайне заключено зло. Если дьявол внушает, что нечто слишком ужасно для глаза, – взгляните. Если он говорит, что нечто слишком страшно для слуха, – выслушайте. И если вам померещится, что некая истина невыносима, – вынесите ее.


Г.К. Честертон

Пролог, или Предварительное слушание


20 августа 1945 года, Бельзен, американская оккупационная зона в Германии


Августовское солнце светило как никогда жарко, а вкупе с теплым ветром превращало когда- то благодатные германские поля и равнины в подобие пустыни. Светило так упорствовало в своем стремлении прогреть уставшую от зимы землю, что, казалось, норовит выжечь священным пламенем всю мерзость, нанесенную ей затяжной войной. Головы грелись при такой температуре не меньше, что давало повод надеяться: война сотрется с земли и из человеческой памяти, как сгорает все под палящими лучами этого солнца. «Виллис» летел по проселочной дороге с бешеной скоростью, взрывая клубы пыли и тут уже утопая в них по самую раму. В сопровождении трех американских солдат в машине на переднем сидении, возле водительского, сидел человек в некогда красивом костюме, превратившемся после двухчасовой прогулки по американской оккупационной зоне в запыленную хламиду. В зубах он сжимал неизменную трубку, а на носу посверкивали на неспокойном солнце линзы запачкавшихся очков. В этом уставшем субъекте трудно было узнать заместителя директора Управления стратегических служб США Аллена Уэлша Даллеса.

Он ехал в маленький городок Бельзен, где недавно располагался один из крупнейших немецких концлагерей и где теперь готовился суд над охранниками этого лагеря. Ехал не просто так – процесс должен был стать первым в череде показательных судов над нацистскими преступниками, нарушавшими все нормы морали и международного права внутри жуткой пенитенциарной системы рейха. И при подготовке к нему возник целый ряд проблем, о которых Даллесу сообщила местная оккупационная администрация, принявшая территорию и пленных из рук изначально захвативших лагерь англичан. Проблемы были очень тонкие, щепетильные, решить которые мог только такой дипломат и правовед как Даллес. Главная из них сводилась к, мягко говоря, кривой доказательственной базе в рамках готовящегося процесса, поправить которую было уже нельзя – международные конвенции запрещали корректировку доказательств после предъявления окончательного обвинения. А его уже предъявили. Так случилось, что Даллес не имел доступа к этому делу до получения донесения. Получив же его, узнал, что охранников лагеря будут судить в нарушение соглашения о прекращении огня, в силу коего они считались военнопленными. За что же судить солдат?

Кроме того, обыск не проводился ни у одного из охранников концлагеря из отрядов СС, которые покинули лагерь после прекращения огня. Теперь же делать это было поздно. Некоторые свидетели противоречили сами себе во время перекрестного допроса, некоторые не могли опознать ответчиков как виновников рассматриваемых преступлений. Один из бывших заключенных, Оскар Шмиц, оказался ошибочно обвинённым в качестве эсэсовца и чудом избежал предъявления обвинения!