Когда-нибудь, дойдя до сути,
В чем Божья милость нам дана,
Поймем, что в маетной минуте
Души таится тишина.
Она молитвой утолима,
Она сокрыта от невзгод
И постоянно и незримо
В прожилках памяти живет.
И только в час определенный,
Пройдя слепящие лучи,
В душе, страстями опаленной,
Струна высокая звучит.
Чиста, как капля состраданья,
Зовет ли к таинству людей,
К той слезной силе покаянья
В грехах отбушевавших дней?
Иль слово, вверенное Богом,
Угасло, выцвело от мук,
И лишь у смертного порога
Над головою лопнет звук.
Народ забыл о преисподней,
О Гаврииловой трубе,
Но отзвук жил на колокольне
Средь стаи белых голубей.
Летал над Доном быстротечным,
Его ловил небесный гром,
И он кружился над увечным,
Восставшим вновь монастырем.
По зову арфы серафима
Душе показано взлетать,
И там, над бездною незримой,
Все искушенья испытать.
Кому-то головокруженье
От славы признанных побед,
А кто-то к высшему служенью
Преуготовлен с юных лет.
Чья жизнь с рождения готова
Идти на этот вещий звук,
В ней тихо прорастает Слово,
Вспорхнувшее из Отчих рук.