Читать Зараза

«А туалетная бумага-то им зачем?!» – подумал я, глядя на пустые полки супермаркета. Влажные салфетки есть, жидкое мыло на месте, а вот бумаги нет. Совсем.

Люди, вы сошли с ума?! Можно же водой подмыть, если что! Ну, хорошо, допустим, Апокалипсис будет фатальный – отключат, например, водопровод. Но если отключат его, то не будет и канализации. А там уже спокойно можно выходить на улицу и срать где придется – всем будет плевать. Подтереться тоже найдется чем: зимой – снег, летом – лопухи какие-нибудь. Короче, логика людей, массово покупавших туалетную бумагу в условиях эпидемии, была не ясна.

То же самое с гречей – осталась только жалкая пачка «Увелки», одиноко лежащая на прилавке. Только хотел ее взять – все же люблю гречневую кашу по утрам, – как костлявая рука быстро схватила пачку и реквизировала в собственную корзину.

– Успела! – радостно провозгласила бабулька с желтыми, словно налет от мочи в унитазе, зубами, и двинулась дальше вдоль опустевших стеллажей.

Да и хрен с ней! Не больно-то и хотелось! Я могу и бурым рисом перебиться до подвоза стратегических запасов гречи. А вот и рис, кстати. Тоже «Увелка». Кормить мне все равно теперь было некого, кроме себя и кошки, так что сойдет за альтернативу.

«Сам виноват, что некого!» – подумал я. Подумал, что сейчас предательская слеза покатится по щеке. Это было бы очень некстати. Но ее не было – слишком черствый стал. Что мне вирус?! Я сам по себе зараза.

Да и не время сейчас для эмоций. Цель поставлена, осталось понять, как ее достичь. С реализацией были серьезные проблемы. В последнее время органы меня «пасли». И хотя наружное наблюдение было снято (сейчас им сотрудники важны для других целей), но я по-прежнему чувствовал себя как бабочка, насаженная на булавку – будто у меня пронзили сердце и засушили внутренности.

– Можно?! – Раздался голос рядом.

– Что?!

– Пройти можно?!

Передо мной стоял пацан. Естественно, в маске. Сейчас без них детей даже не выпускали на улицу. Все родители считали, что в плане безопасности лучше перебздеть, чем недобздеть. Но поздно, ребятки, процесс запущен – уж я-то знал это лучше всех.

Все будет только хуже.

Оставалось только дожидаться момента, когда мир окончательно покатится в бездну.

Я посторонился. Школьник с тележкой, на которой ожидаемо возвышались горы продуктов и штук десять пачек соли, объехал меня по длинной дуге, почти касаясь стеллажа у противоположной стены. При этом не сводил испуганных глазищ. Чего он боялся? Что я прыгну и отберу у него соль? Да на хрена мне столько?! Это же можно Мертвое море в течение нескольких лет в ванне устраивать!

Пугливые люди стали, нервные. Это было ясно и по взгляду отца, который тоже был в маске. Всех проходящих сканировали красные, с пульсирующими прожилками, глаза. Мужчина неровной походкой поспешил на помощь отпрыску, забирая у него тележку.

И тут произошло необратимое.

Рядом с отцом и сыном стояла молодая женщина, выбирала печенье. Вдруг она быстро прижала пальцы к носу, но не успела отвернуться.

– Апчхи! – громко чихнула покупательница.

Движение вышло неуклюжим, да еще и парень в это время приоткрыл лицо, почесывая под маской прыщавый нос. И большая часть мокроты досталась ему. Парень какое-то время круглыми глазами смотрел на отца, тот же в это время начал багроветь. Будто бык, увидавший тореадора.