Читать Надгробие для живых
– Давай аккуратнее! Он ещё может быть где-то рядом, не спугнуть бы.
Кас бесшумно ступал по снежному покрову в своих мягких ботинках, держа оружие наготове. Мы уже третий день гонялись по всем охотничьим территориям за этим прыгуном, но каждый раз, когда он оказывался в ловушке, что-то мешало нам, и прыгун стремительно использовал момент замешательства. От этого Кас постоянно бесился: ему нравилась охота, но когда она превращалась в затяжную погоню, он, громко сопя, нахлобучивал шапку себе на лоб, хмурил густые брови и часто, непонятно для чего, проверял количество аккумуляторов для винтовки, которую использовал только в случае опасности. На добычу он тратил патроны древней фамильной винтовки, ставшей у них реликвией. Я даже не пытался вспомнить, как она правильно называется.
– Он должен быть за этим пригорком, – прошептал Кас и замедлил шаг, теперь он словно плыл по холодному воздуху. Когда он поднял голову выше, по его телу прошла судорога, а губы задрожали от нарастающего бешенства.
Прыгун неподвижно лежал посреди поляны с покрытой инеем травой. На его белой с серыми пятнами шерсти отчётливо виднелись капли крови и пара порезов. Морда, данная ему от какого-то другого зверя, которого сейчас и не найти нигде, кроме как в книгах, оставленных со Старой Истории, тоже была заляпана. В детстве я мог часами пожирать глазами образы зверей в книгах, пытаясь придумать, кто и как мог себя вести при жизни, и кто сейчас стал чьим-то прообразом. Так, например, в морде прыгуна было что-то заячье, только она была короче и более сплюснутой, напоминая собой камень с пластмассовыми замершими глазами.
– Когда она только успела здесь вырасти! – Кас вертел в руках карту, стараясь понять, где точно мы находимся. – Ну точно! Поляна оруженосцев должна быть около реки, а мы ещё вчера от неё ушли.
– Может, тут давно никто не появлялся, потому и данных не было? – я смотрел на серебристую траву, ища в голове хоть одну причину столь неожиданного появления этой травы так далеко от реки.
«Бритволистые щипцы», или, как их называли охотники «трава-оруженосец» – это ещё одна Новоисторическая шутка, ставшая неожиданностью для многих. Её вечно покрытые инеем стебли имели пренеприятное свойство реагировать на любое резкое движение, да так, что могли с лёгкостью перерезать сухожилия. Вскоре после таких обнаружений ботинки стали иногда укреплять стальными пластинками, защищающими особо важные точки, но за эту защиту охотник платил бесшумностью и проворностью, какую имели обычные ботинки, предпочитаемые опытными охотниками. Новички же всегда носили эти источники шума на ногах, из-за чего отношение к ещё неокрепшим добытчикам было пренебрежительное.
Кас и ко мне относился с долей брезгливости, но то ли его удовлетворяло то, что я не задавал лишних вопросов и старался не шуметь, то ли он был доволен моими небольшими успехами. В один из этих успехов можно было записать тот факт, что я до сих пор жив.
– Что будем делать? – спросил я, так как побоялся, что Кас слишком долго молчит. Он сделал вид, что не расслышал моего вопроса и начал рассуждать вслух:
– Можно попробовать вытащить его оттуда, или оставить на удобрение оруженосцам… Но тогда придётся ещё полнедели заниматься поиском новых следов, а там надеяться, что не наткнёмся на стаю, скажем, пятихвостов. Что думаешь? – он впервые спросил моё мнение. На Каса это не особо походило.