Читать (не) Отец моего сына

— Мы с Никитой едем в деревню, — произношу твердо, глядя в глаза деверя.

— С чего это?

— В городе нас больше ничего не держит. Владимира с нами больше нет, а значит, и смысла тут жить — тоже. Для ребенка деревня лучше. Воздух чистый, еда настоящая, полезная. Мы с Владимиром размышляли, что если бы не работа, то можно было бы жить там. Но теперь… ты и сам знаешь.

Он явно не доволен услышанным.

— А как же учеба? В городе в разы лучше уровень. Почему ты хочешь из Никиты сделать сельского паренька, чтобы и его обзывали дерёвней, как и тебя когда-то? Чтобы говор у него отличался от городского?

Андрей как всегда, режет по живому. Знает мое слабое место.

Он — младший брат моего мужа, который всегда меня ненавидел, называл приживалкой, дерёвней и недалекой. Но когда я стала вдовой, изменил ко мне свое отношение на еще более отвратительное.

Я теперь на его попечении, но терпеть унижения от него не собираюсь, поэтому решила уехать в деревню, туда, откуда сама родом. Там у нас люди хорошие, добрые. Никита вырастет настоящим человеком.

— Я позабочусь о сыне и его воспитании, манере речи. В конце концов, это все подлежит исправлению в короткий срок. А здоровье должно быть с детства. Когда ему исполнится восемнадцать, он приедет в город для получения высшего образования.

— Вы никуда не поедете, — цедит он сквозь крепко стиснутые зубы. — Я сказал, что ты и Никита никуда не поедете, а будете жить со мной.

— Не думаю, что это хорошая идея. Ребенок не должен видеть, как ты каждый день приводишь в дом новую женщину. У него будет неправильное отношение к жизни и семейным ценностям.

— То есть ты хочешь сказать, что я плохой пример для Никиты?

Молчу, не хочу его злить еще больше. Тем более он уже сам догадался, каким будет мой ответ на его вопрос.

— Считаешь меня несерьезным, значит, — Андрей медленно приближается ко мне, словно пантера к своей жертве, объятой страхом и отчетливо понимающей, что секунды ее жизни уже сосчитаны перед финальным прыжком опасного хищника. Подойдя ко мне на расстоянии вытянутой руки он твердо произносит, — Я свое слово сказал. Вы остаетесь со мной, — и будто передумав нападать отходит в сторону, и встав рядом смотрит в окно.

— Андрей, так дела не решаются. — перевожу дыхание, поняв, что он ничего делать не собирается, — Мы не маленькие дети, чтобы сказать «я хочу» и тебе приносили нужную вещь. Для Никиты и для меня будет лучше, если мы уедем. Дом останется тебе, я на него не претендую. Лишь когда сыну исполнится восемнадцать, возможно, попрошу его приютить здесь, чтобы он не снимал и не жил в общаге. Но до этого еще много лет. Скорее всего, к тому времени и ты уже будешь женат, у тебя появятся свои дети, будешь примером для него...

— У тебя там хахаль остался, что ли? — спрашивает вызывающе.

— Что? — От возмущения стала задыхаться, за кого он меня принимает? — Нет! Да как ты смеешь!

— Иначе зачем в современном мире успешной женщине стремиться жить в деревне, из которой она с таким трудом выбралась.

«Из-за тебя, Андрей, из-за тебя! — кричит моя душа. — Я не в состоянии выдержать твою лютую ненависть ко мне».

— Я пекусь о здоровье ребенка...

— Чушь, — перебивает он меня. — Эти байки можешь рассказывать кому угодно, но не мне, я тебя насквозь вижу. Признавайся, — вдруг кричит мне в лицо, — у тебя там любовник? Перед смертью брата успела наставить ему рога?