⇚ На страницу книги

Читать Пробуждение

Шрифт
Интервал

© Ирина Ишимская, 2020


ISBN 978-5-4498-3504-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Цикл стихов «Поэтам»


Анне Ахматовой

Нектар, вино или отраву
Я пью с одиннадцати лет
Ваш стих? И по какому праву
Меня пленили вы, поэт?
Стихи не утоляют жажду,
Куда-то жизнь не так пошла
Вот с той поры, когда однажды
В шкафу я томик ваш нашла.
Как обманули эти дали.
И по канату за тобой
Зачем я шла? И что мне дали
Глаза с загадкой голубой?

2

Мне не страшно, я ношу на счастье

Темно-синий шелковый шнурок.

Анна Ахматовa

В этом мире, где все сговорились молчать
Где сбываются пророчества Босха,
Где не зажигается огонь
На башенке озерной лесопильни,
Вы не учили меня словам,
А когда я сидела, опустив голову,
Вы пришли и надели мне на счастье
Темно-синий шелковый шнурок.

Стихи к Пушкину

1

Опять учусь у Вас, учитель дорогой,

Все называть своими именами.

Пусть кто-то хочет и идет иной тропой.

А я опять, опять иду за Вами.

2

Сосен синие верхушки.

Край, cнегами занесенный.

На стекле лежат узоры.

Стынет леса полоса.

Здесь когда-то ехал Пушкин,

Кучерявый, возбужденный…

Подъезжая под Ижоры,

Он взглянул на небеса.

3

 На портрет А. Пушкина кисти Тропинина
Вполоборота. Тихий взгляд.
Пространство дышит только им.
Полузапахнутый халат,
Волос кудрявых черный нимб.
Но видно – душу грусть томит,
Боль за усмешкою встает.
И след поэзии хранит
Всей позы легкий поворот.

Последний Петербург

Голодный Петербург, пристанище поэтов —
Собака, Обезьянник, Дом Искусств
О, как красив закат поэзии расцвета!
О, изощренность слов!
О первозданность чувств!
Холодный Петербург. Пророческие бредни.
Влюбленность. Гениальность. Грань эпох.
И тусклый свет от ламп в мистической передней.
В волшебный Петербург, в его весенний вздох
Войти, чтобы понять трагедию распада.
Свобода. Нищета. Разруха. Светлый миг.
И бродит Мандельштам там по дорожкам сада.
Последний Петербург. Его прощальный крик.

М. Ю. Лермонтов

Он получил свою отставку

От этой жизни наконец.

Не в ссылку новую отправку,

Он получил покой, певец.


Елизавете Алексевне

Не нужно больше хлопотать.

Он получил свое спасенье,

Не дописав свою тетрадь.


В раскатах молнии и грома

Ушла мятежная душа.

Кавказа светлая истома

Все также будет хороша.


Но кто его сравнится силе?

Он будет встречен, как поэт,

В небесной вымытой России,

Там, где собрался весь наш свет.

Н. С. Гумилев

…я буду снова я

Простой идиец, задремавший

В священный вечер у ручья

Н. С. Гумилев

Хорошо умирал Гумилев.

Спокойно сигарету докурил до конца.

Даже вызвал восхищение пару слов

У какого-то стрелявшего молодца.

В пику выстрелу окурок летел.

Зря вы думали убить, жизнь ничья.

Он очнулся в тишине, где присел,

Тот индиец, задремавший у ручья.

Марине Цветаевой

Пожарила сыну котлеты

И богу вернула билет,

Как ты обещала. Но где ты,

Марина, и как там тот свет?

Потом уже Але сказала

Про тяжкий и длительный путь.

Марина, c какого вокзала

Приехать к тебе как-нибудь?

В Коктебеле

Вот краски и книги, а выше – портреты,

И так же ступенька дрожит и скрипит.

И море сиренево-синего цвета.

И зеркала глянец. Спокойно глядит,


Чуть – чуть улыбаясь, царевна поэта.

А рядом Марина, наверно, сидит.

Но где же хозяин, что даст мне советы,

Певец Киммерии? Хозяин молчит.


В музеях есть что-то печальное. Лето

Разбилось о берег, курортный гранит.

О прошлом душа моя всхлипнула где-то