⇚ На страницу книги

Читать Летчик Девятаев. Из фашистского ада – в небо!

Шрифт
Интервал

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.


© Жмак В., 2020

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2020

Глава первая

Германия; остров Узедом; секретный ракетный центр Пенемюнде; концлагерь Карлсхаген – военный аэродром
7–8 февраля 1945 года

К концу войны немцы стали относиться к пленным немного бережнее. Как-никак рабочая сила – бесплатная, крайне необходимая, потому за любую провинность уже не расстреливали, не вешали, как прежде. Так же гоняли от зари до зари, выжимая последние соки, не давали толком отдыхать, но казнили только за исключительные провинности, к примеру, за попытку побега. Тут уж если попался – готовься к самому страшному. Могут не просто расстрелять, а показательно перед строем отдать на растерзание собакам или забить до смерти прикладами. Способ всецело зависел от изуверской фантазии лагерфюрера.

Кормили в 1945-м тоже крайне плохо. Видать, нормальной провизии самим не хватало. Который день на обед в бараке, именуемом «столовой», заключенные получали по небольшой порции баланды, по три крохотных картофелины и по маленькому кусочку непонятной темной субстанции, называемой хлебом. После такого «сытного» обеда каждое движение из-за слабости давалось с трудом. А двигаться под гневные окрики охранников все же приходилось.

В этот день Девятаев с Кривоноговым работали на аэродроме. Перед побегом им надлежало определиться с составом группы, поэтому их товарищ – Владимир Соколов, занимавший должность помощника капо, включил их в одну бригаду. Здесь во время работы можно было спокойно поговорить, обсудить планы. Вахтман, как правило, прогуливался в поле зрения, но близко к объекту работы не подходил. Другим заключенным было все равно, о чем треплются товарищи.

Разравнивая на грунтовке специальную смесь, советский летчик говорил отрывисто и с придыханием:

– Четверо нас, Ваня. Всего четверо. Костяк. Мы с тобой, Вовка Соколов да Немченко.

– Согласный я: маловато. Вдруг охранника не получится угомонить с первого раза? Тогда придется остальным навалиться. А ежели бугай попадется? Раскидает нас как детвору, и хана нашему побегу, смекаешь? Надо бы пораскинуть мозгами, – освобождал последнее ведро Ванька Кривоногов.

Девятаев еле передвигался. Болели от побоев спина, руки, голова. Напарник знал это, понимал его состояние и всячески старался облегчить страдания.

– Давай-ка сюда свои ведра. Пройдись налегке, – предложил он.

Михаил отдал товарищу пустые ведра, поглядел в серое небо и продолжил:

– Верно говоришь. Ничего путного не выйдет из нашей задумки, если попытаем счастья в таком составе. Чтоб немца-охранника завалить, нужен такой здоровяк, как Петька Кутергин.

– Согласный. Петька подойдет. Еще могу присоветовать Мишку Емеца.

– Я о нем тоже думал. Надежный мужик.

– Политрук – одно слово. Значит, берем?