Читать Каждому по потребности

Капитан Ник Шугарин ненавидел мыться. Одно дело на Земле или на станции – прохладная вода струится по коже, смывает пот и усталость. Постепенно прибавляешь температуру, тело расслабляется и в этот миг закрываешь горячую и включаешь до упора холодную. Бррр! Вот это душ! Бодрит так, что хоть снова в зал! А в космосе? Небольшое полотенце, вода из пакета и жидкое мыло. Конечно, после беговой дорожки и такой примитив – спасение, но об ощущении свежести Ник только мечтал.

Вот уже десятый день он выматывал себя до предела. Если бы в невесомости можно было ползать, выползал бы из спортивного отсека. Если бы можно было лежать – без сил плюхался на кровать. Но в невесомости оставалось тяжело вздыхать, протирая кожу полотенцем, смоченным водой и жидким мылом. Протирать и надеяться, что четыре часа тренировок в день не только поддержат мышечный тонус, но и сожгут те ненавистные килограммы, из-за которых сучка Хелен вот уже четвёртый месяц противным голосом вещает: «Индекс массы тела выше рекомендованного».

Ещё год назад Ник не считал голос Хелен противным, да и сучкой она стала гораздо позже. Раньше он называл её Хеленкой, боевой партнёркой, а в минуты особого расположения – интеллектуалочкой. ИИ к ласковым прозвищам относилась со всем присущим программному коду кокетством: шептала «Ник, мы же на работе», добавляла в интонации смешинку, а к синтезированному обеду прикрепляла голографические записки с милой чушью вроде «моему любимому капитану».

Всё пошло под откос четыре месяца назад, хотя Ник заметил подвох не сразу. Сначала уменьшились обеденные порции, потом на смену еженедельным шоколадным батончикам пришло лимонное желе. Капитан Шугарин терпел, ведь Системе виднее. Она знает показатели его здоровья, знает, как изменить рацион, как сбалансировать нагрузку. Понимает, когда ему нужен отдых, а когда стоит взять очередной заказ.

Ник всегда подчинялся Системе: в школе, в академии, на космодроме. Он и на ремонтный челнок перевёлся, потому что психологические тесты показали, что ему лучше работается в одиночку.

«Необщительный, замкнутый, сторонится больших компаний, – гласило заключение Системы. – Рекомендована разъездная работа».

Ник в шутку называл себя «курсирующим шабашником», ему нравилось мотаться между станциями, ремонтировать транспортники и пассажирские суда, общаться с Хелен (женский образ ИИ тоже рекомендовала Система), иногда чатиться с бывшими коллегами. Всё было прекрасно, пока Хелен не превратилась в сучку.

Вслед за шоколадными батончиками исчезло лимонное желе. Утренняя каша на молоке трансформировалась в сопливую водянистую овсянку, физические нагрузки увеличивались, как и живот Ника, на который ему уже противно было смотреть.

«Индекс массы тела выше рекомендованного», – без конца повторяла Хелен, а на робкие просьбы Ника синтезировать десерт заявляла: «Не рекомендовано». Он стыдился собственной слабости, стыдился, что за сладкое готов пресмыкаться перед бесчувственной машиной. Но больше всего Ник стыдился того момента, когда сорвался.

Это случилось восемьдесят три дня назад, через месяц после того, как Хелен исключила из рациона шоколад. Ник пристыковался к Светлой для дозаправки и рекомендованного Системой отдыха. Гулял по станции, наслаждаясь гравитацией, спал, лёжа на кровати, а не покачиваясь в мешке, мылся в настоящем душе. И изо всех сил старался не засматриваться на витрины кафе и магазинов, предпочитая еду, рекомендованную системой. А потом увидел её – новую кофейню, которой ещё месяц назад на Светлой не было.