Читать Кошмары Менделеева

Менделеев и Куинджи не умели играть в шахматы. Но всегда делали вид, что умеют. Сядут, бывало, доску положат, шахматы расставят как попало и режутся в чапаева (тогда, правда, это по-другому называлось, потому что Чапаев ещё не стал героем гражданской войны).

А тут фотограф какой-нибудь мимо проходит, смотрит – великий химик с великим художником в шахматы играет. Дай, думает, запечатлю для истории. Сфотографировал и ушёл по своим делам.

Менделеев видит, ушёл папарацци, и бац! щелбаном по туре.

А Куинджи бац! по ферзю.

А Менделеев бац! по коню.

А Куинджи…

Так и играли, пока шахматы на доске не заканчивались. А когда доска освобождалась, начинали в морской бой играть. Или в бутылочку. На раздевание.

Чехов, как известно, любил не только литературу и женщин, но и гречневую кашу. Ел он её либо с соевым соусом, либо с печёночной подливкой три раза в день по целому тазику. И запивал всё красным сухим вином.

«Баба» – говорил обычно Павлов, который и в трезвом состоянии в выражениях не стеснялся, а уж выпимши разговаривал нецензурно даже в присутствии дам.

А Чехов обычно ничего не отвечал по трём причинам: во-первых, он считал себя гением, а Павлова – недостойным собеседником. Во-вторых, рот у великого классика всегда был набит кашей и когда он пытался что-то сказать, ничего не было понятно, но всё вокруг было в гречке. И в-третьих, Чехов боялся получить по пенсне, что случалось с ним довольно часто.

Однажды Павлов нечаянно отрезал Чехову ногу. Но суд Ивана Петровича оправдал, потому что сам он утверждал, что, хоть и был сильно пьян, но сделал это для пользы науки.

С тех пор Чехов стал подписывать свои рассказы «Человек без ноги».

Куинджи, как человек, верящий во всякую ерунду, посоветовал Чехову сходить к бабке, чтоб пошептала. А Менделеев дал какие-то примочки.

Чехов, в итоге, не стал никого слушать и нога сама отросла. Правда, на два размера меньше предыдущей, но зато такая же, как другая. Настоящее чудо! Об этом даже в газетах писали.

Менделееву часто снились кошмары. Как-то проснулся он ночью водички попить, потому что пересохло всё во рту от экспериментов с долей спирта в воде. Проснулся и видит самого себя, стоящим посреди комнаты. Менделеев аж вторым слоем пота покрылся от страха. Лежит и за ногу себя тихонько щипает, мол сниться это всё ему. Щипал-щипал и понял, что не спит, а всё по настоящему, на яву, так сказать. Тогда он локтем рядом спящего без трусов Куинджи толкает и шепчет: Архип, ты погляди, чаво это?

А Куинджи спросонья не разобрал, что происходит и говорит: Не буду больше пить, мне ещё всю ночь на Днепре картину писать.

Перевернулся, захрапел громко. От этого храпа Менделеев проснулся.

"Чаво только не привидится" – подумал химик, обнял выдающегося художника и уснул со счастливой улыбкой на гладковыбритом лице.

Менделеев в детстве не был знаком с Павловым.

Павлов в детстве любил мучить всяких жучков и червячков. Но при этом не был знаком с Куинжди.

Куинджи любил в детстве писать на заборе матерные слова. Но при этом никогда не слышал о Сталине.

Сталин в детстве любил курить трубку и воображать себе усы. Но при этом и слухом не слыхивал о Менделееве, который в детстве любил продать часть отцовской водки, а остачу разбавить водой. Но при этом абсолютно не знал, что есть на свете Павлов. Не смотря на это, Павлов не любил Сталина, а Менделеев и Куинджи были лучшими друзьями. Жаль, что у Чехова не было детства.