Читать Раковый опус
Вступление
Моей жене Лэйле, находящейся со мной в горе и радости, в богатстве и в бедности в болезни и в здравии… Это тебе, детка я дарю эти строки. Не знаю, столько мы будем вместе, но искренне желаю, чтобы моя последняя минута была бы одновременно моей последней минутой с тобой.
Часть первая
«– Война, – произнес он. – С чем я воюю? С моим раком. Что есть мой рак? Мой рак – это я. Опухоли состоят из меня, как состоит из меня мой мозг, мое сердце. Это гражданская война, с заранее известным победителем.» Джон Грин «Виноваты звёзды»
Говоря по-честному, я не понимаю, что сподвигло меня на написание сего произведения. Может хотелось чем-то помочь собратьям по недугу, а может их близким, может быть своим, а может быть себе самому, чтобы пережить… Советов не даю, – мой опыт индивидуален, как и ваш. Вероятно, мне необходимо было выговориться и одновременно дать понять, чем именно страшна эта болезнь и чем она хороша. Страшна ожиданием смерти и хороша одновременно этим же, если воспринимать болезнь, как время для приведения всех своих дел в порядок, а смерть, как избавление. И хороша ещё тем, что часть своих гадких качеств я растерял на этом пути. Жаль, что добровольно нельзя с ними расстаться, только под принуждением понимается их ничтожность…Но, сколько хорошего я приобрёл! Болея, учитесь любить и учитесь любить болеющих. И коли суждено это принять в себя невольно, то наверное можно и немного пошутить. Слышишь, рак, ты смеяться не умеешь, но я умею…я тебя научу Когда наш самолёт шёл на посадку в Шереметьево и оставалось всего метров 30 до соприкосновения шасси с посадочной полосой, внезапно взревели двигатели и почти вертикально мы устремились в небо. Я подумал тогда, что это было бы неплохим финалом для моей бурной жизни, неплохим и быстрым. Я даже улыбнулся. Ведь перемещаться в небытие лучше с улыбкой, чем с перекошенной косой рожей. Но, видимо, мне еще надо зачем-то быть здесь. пройти до конца что ли всю эту канитель, я не знаю. Зачем-то мне всё надо узнать или узнать и всё-равно зажмуриться. А с самолётом было бы прекрасно…хлобысть и дело в шляпе. Точно лучше, чем на обсосанных простынях с расслабившимся напоследок сфинктром и круглыми от ужаса глазами. Это было накануне Рождества…того, которое прекрасное, с коричным печеньем и глинтвейном и после четвертого по счёту цикла химиотерапии. Это было тогда, когда сотрудница Аэрофлота по своей инициативе заменила мне эконом на бизнес, выступив в роли рождественской феи.
Я всегда говорил тебе, моя детка, , ежели буду обездвижен, то тащи меня на песок Гоа, буду гадить туда, а не прованивать квартиру или дом. Не должно быть в доме комнаты, о которой все знают, что там лежит и умирает отец. Не тот отец, который троих может одновременно взять на руки и не тот, который лезет в октябре купаться в холодное северное море, а беспомощное, ни на что не годное, вонючее и капризное существо . Той комнаты, куда не хочется заходить, а квартиру потом хочется продать.
Эту сволочь, я обнаружил случайно. Она была небольшая, то есть совсем немного выступала, образуя припухлость на шее. Ничего не болело, не свербило и не щипало. Просто что-то незначительно надулось на шее. Я сразу понял, что это увеличенная миндалина. В тот момент я находился в Латвии с младшим сынулей под боком и нерадивой манерной няней из местных русских, которая всеми своими движениями и мимикой демонстрировала чрезвычайную занятость и усталость, будучи задействованной на пару-тройку часов в день. В результате я попросил её оставить нас, ибо малыш Паблито стал прятаться при её приходе.