Настроение было ни к черту. Все, чего хотелось, так это завернуться в теплый плед, лечь на диван и чтобы никто не трогал. Главное, чтобы никто не трогал. Не звонил, не писал, не приходил… чтобы весь мир забыл о ее существовании хотя бы на эти два выходных. В идеале, конечно, на месяц, но в положенные по закону двадцать восемь дней отпуска Рина Крахова верила еще меньше, чем в Деда Мороза. Вот только из-за пролитого кофе единственный плед сейчас крутился в стиральной машинке, а стоило Рине прикрыть глаза и начать проваливаться в притягательный сон, как отсутствие таблички «Не беспокоить» дало о себе знать пронзительным звонком в дверь.
Казалось, если она сбежит на край света, заберется на какую-нибудь гору, – слишком высокую для туристов и слишком низкую для альпинистов, – поселится в богом забытой келье среди монахов, полвека хранящих обет молчания, то один из них вдруг голосом секретарши ее начальника спросит, как добавить еще одну строку в Excel’е.
– Пластиковые окна не интересуют, провайдер устраивает, верю в Летающего Макаронного Монстра, пока, – выпалила она, увидев на пороге незнакомого парня. Наверняка очередного рекламщика или сектанта, или даже сектанта-рекламщика, но выяснять это желания не было – Рина предпочла захлопнуть дверь.
Увы, сделать так не получилось.
Ботинок, рука, а затем и голова протиснулись во вновь расширившийся проем, и вот парень уже целиком стоял в прихожей, закрыв дверь за спиной.
– Подожди, пожалуйста! – взмолился он. – Я не за этим.
– Кредит мне тоже не нужен. Карта рассрочки – тем более.
– Я не собираюсь тебе ничего предлагать!
– Во-первых, мы не переходили на «ты». Во-вторых, «не предлагать» значит «требовать»?
– Нет, требовать я тоже ничего не буду, – парень растерянно выставил ладони перед собой.
– Тогда я требую, – она указала рукой на дверь, – на выход.
– Послушай, – парень смущенно почесал затылок, – в это трудно поверить, но я – ворон. Когда я еще был птенцом, ты спасла меня от кота. Твоя доброта так много значит для меня, что я смог принять человеческий облик… и вот я здесь, чтобы провести с тобой жизнь.
У Рины дернулся глаз.
– Это заняло много лет, – затараторил он, активно жестикулируя, – собратья меня отговаривали, но я очень хотел снова увидеть тебя и поблагодарить за спасение… и не только поблагодарить, я хотел…
– Ворон, значит? – Рина тяжело выдохнула. – А я эльф-охотник сто двадцатого уровня и совершенно не в настроении слушать весь этот бред.
– Эльф? – глаза незваного гостя удивленно округлились. – Ого! А я думал, что у вас уши более заостренные и… ты не эльф, да? – догадался он по совершенно не эльфийскому рычанию своей «доброй спасительницы». Она же, скрестив руки на груди и раздраженно притоптывая ногой, открыла рот, готовая разразиться гневной тирадой, но…
Гость вдруг исчез.
Кажется, одновременно с тем, как Рина моргнула, будто и не было его вовсе в ее квартире, а весь этот разговор оказался плодом уставшего воображения.
Моргнув еще раз, Рина закрыла рот – все, что хотела сказать, исчезло из мыслей вместе с растворившимся в воздухе парнишкой, – и озадаченно почесала затылок. Ей точно нужно поспать, потому что способность видеть сны с открытыми глазами явно не признак крепкого психического здоровья.