Читать Азарт простаков

Совпадение описываемых событий и персон с реальными является случайным.

Телефонные звонки однообразны и скучны, как будни пенсионера.

На мобильнике можно, конечно, изменить мелодию или хотя бы громкость звонка и тем самым на некоторое время освежить своё восприятие жизни. Но вскоре будничная одинаковость станет брать своё в новом ритме и тональности – не успеешь нарадоваться.

Так и Эмилия, мент и супруга в отставке, перепробовала все пять мелодий своего аппарата и остановилась на самой мажорной – двойная радость получалась.

Это в молодости бесконечные телефонные домогательства сбрендивших поклонников докучали и раздражали. Особенно – когда в трубке звучал голос опостылевший, а не долгожданный. Теперь же – почти любой звонок в радость.

Правда, содержание бесед далеко не всегда соответствовало мажорности мелодии звонка.

На вечеринки зовут реже, чем на поминки, – издержки пенсионного возраста.

Но случались и приятные сюрпризы. Всего полгода назад Влекомов, экс-супруг, пригласил в театр, в Мариинку! На «Самоцветы»! Места оказались во втором ярусе, так сказать, экономкласса. Но зрелище – первоклассное! Она вспоминает его почти ежедневно.

Эти сумбурные соображения проскочили в голове Эмилии, пока она бежала к радостно бренчащему телефону. По пути успела подкрутить вентиль газовой горелки, на которой в чайнике плавился воск.

Эмилия подрабатывала изготовлением церковных свечей. Но не простеньких, а художественных: пасхальных, венчальных, крестильных.

Формы для них разрабатывал и изготовлял Вася. Он же сам раскрашивал и реализовывал продукцию: разъезжал по церквям и монастырям, демонстрировал, договаривался о цене и новых заказах. Особенно большие заказы были к Пасхе, Троице и Рождеству.

И всегда шли венчальные свечи – громадные, с затейливым рисунком. Самые трудоёмкие.

Но Вася не был по натуре дельцом и коммивояжёром. И был глубоко верующим человеком. Цену ему легко сбивали, он не торговался. Профессиональным художником он тоже не был, а был по профессии моряком торгового флота. Окончил Макаровское училище. Плавал семнадцать лет. Дослужился до старпома. А старпом на судне, в рейсе, поважнее капитана. Как и боцман. Капитан, оформив документы и выведя судно из гавани, мог неделю не выходить из каюты и блаженного состояния. А старпому такое блаженство не дозволялось. Хотя свою дозу, и немалую, он в перерыве между вахтами тоже получал.

Однажды подсчитав, сколько выпито за семнадцать лет плаваний и радостных возвращений на сушу, где земля продолжала раскачиваться под ногами, как палуба, Вася списался на берег и бросил пить.

Жене такой поворот руля не понравился – ей больше по вкусу был прежний курс: муж приходит из плавания, оставляет заработанные деньги и доставленные подарки, а сам, не мешкая, отправляется снова за золотым руном. Не особенно мешая её личной жизни.