Читать Обреченные стать пеплом

***

Загляни в мои глаза глубже

И увидь в них мою правду.

Я сожму свои клыки туже,

Чтобы не пугать тебя сразу.

Видишь ты во мне светочь,

А хочу, чтоб видел правду.

Разменять меня нельзя на мелочь,

Повод полюбить тебя дай мне.

Не сожму твоей ладони просто,

Не дождешься от меня улыбки,

Если хочешь сеять в сердце просо,

Приготовься пожинать убытки.

Загляни в мои глаза еще раз,

И ответить попытайся честно:

Будешь счастлив, если будем порознь

Или счастье твое будет пресно?..

Anne Dar

Голос, звучащий внутри моего подсознания, принадлежит Изабелле. Я раскрываю глаза, чтобы увидеть её. Она стоит напротив меня, на расстоянии вытянутой руки, и её правой ладони остаётся всего каких-то пару сантиметров, чтобы коснуться моего левого плеча. Мы уже виделись с ней, совсем недавно, и я удивлена нашей повторной встрече, но не она. Она словно знала, что этот момент наступит. Я вдруг вспомнила нашу предшествующую этому моменту встречу. В прошлый раз она оборвалась в момент, когда Изабелла произнесла слова: “Ещё увидимся”.

Я резко заглянула в глаза своему видению. “Вот и встретились”, – не улыбаясь, внезапно произносит Белла, всё ещё держа руку у моего плеча. Подумав, что она хочет взять меня, чтобы увести с собой, я поднимаю свою правую руку, чтобы коснуться её, но Белла вдруг произносит: “Рано. Встретимся через семь десятилетий. Придёшь вместе с ним. А его ребёнка оставь здесь, ему пока ещё не место с вами. Я за ним присмотрю”.

Сказав это, Белла быстро дотронулась своей ледяной ладонью низа моего живота и резким движением поднятой правой руки врезалась в моё левое плечо. Моё тело вдруг отяжелело и начало падать в противоположную от Изабеллы сторону. Левое плечо словно насквозь пронзила сотня раскалённых игл, и, падая назад, будто выпадая из белоснежной сферы обратно в чёрную, я увидела, как из моего живота, из которого внезапно начало исчезать всё имеющееся в нём до сих пор тепло, лентой исходит золотистый поток, простирающийся прямиком в ладонь Изабеллы.

Боль была невыносимой, но я не смогла издать ни звука, словно моё горло заполнил тяжёлый свинец, мгновенно загустевший и превратившийся в непробиваемую пробку. На мгновение я увидела синий и красный цвета, и красивое мужское лицо, которое было ко мне совсем близко. В мои уши резко и больно ударил вой сирены, и мой взгляд соскользнул с неизвестного мне лица на белоснежный ворот рубашки, после чего утонул в пучине чёрного-чёрного пиджака…

Мой приход в сознание продлился всего одно короткое мгновение. Затем наступила ночь, сквозь пелену которой я иногда слышала далёкий вой сирены и ощущала невыносимую боль. Я стояла посреди поля, по колено в тёмно-зелёной траве, и всматривалась в чёрно-фиолетовое грозовое небо, нависшее над моей головой, мечтая о золотистом свете, оставшемся вместе с Беллой за чертой этой черноты, в которой я вынуждена была стоять в одиночестве.

Я уже не была “там”. Но всё ещё не присутствовала и “здесь”. Я была “на границе”.

Звуки сирены из “нижнего мира” постепенно начали становиться всё глуше и глуше, и вскоре совсем умолкли. На поле наступила кромешная тишина. Ещё несколько секунд я давилась этой тишиной, пытаясь кричать то ли от нестерпимой боли, то ли из-за неожиданно образовавшейся внутри меня пустоты, но, даже сгибаясь пополам и едва ли не выплёвывая лёгкие в порывах крика, я так и не услышала собственных воплей. Я не услышала вообще ничего. А потом чёрные небеса всей своей массой обрушились на меня, и я вдруг перестала чувствовать и физическую, и душевную боль. Кажется, они меня убили…