⇚ На страницу книги

Читать Настроения

Шрифт
Интервал

© Константин Болдырев, 2021


ISBN 978-5-4498-2861-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Представленные в этой книге поэтические строки имели реальную перспективу оставаться «на вечном хранении» в памяти сотворившего их человека, вырываясь на волю лишь в минуты публичных декламаций, протекавших в кругу слушателей – знакомых, а подчас и вовсе незнакомых людей. И это их заслуга: по их настоянию те мысли и звуки превращены теперь в причудливые, намертво закрепившиеся на бумаге, печатные тексты.


Россиянам, которые хорошо помнят душную атмосферу восьмидесятых – позднего Брежнева – годов, излишне напоминать о том, что разумно мыслящий человек искал тогда себе «отдушину» в алкоголе, монашестве, диссидентстве, в уходе в бесконечное критическое говорение.


Для автора единственным способом выжить в то время было – выплескивать копившееся в душе, делиться озарениями, побуждать себя и слушателей к другому осознанию…


Приходится удивляться, однако, что даже самые темные и мрачные поэтические свидетельства автора нередко исходом имели светлое прозрение и надежду:

«Чтоб летелось изнутри,
Если только есть такое
Состоянье проливное,
Чтоб умчалось за края,
Здравствуй, ласковость моя».

Перелеты

* * *
Переплеты…
держут ноты
Сотни бешеных под мышкой,
Ждут кого-то
и чего-то
Эти соты:…
Эти льготы нам не гудны —
Это слишком.
Непромукнувшие липы
Неразумкнувшихся глаз,
Я в который раз хвалил бы
Мне насуливших отказ.
И боязнь меня не скрыла,
Это липкое вино
Лила милая на силы,
Потускневшие давно.
И любила быть любимой
Не со мной, видать, одним,
И не знала как прогнили
Все мосты, и сладок дым.
Стук в висках о том, что слито
Аэровокзалов сито.
Запахов твоих сюита
Не могла мной быть отбита.
Стихнет стук, и гибнет пленность,
Разум сдует эти пены
И глотает жадно ценность —
Написания не тленны.
Перелеты,
Переплеты…
Может быть и ждут кого-то?
А на вспыхнувшее: «Кто ты?»
Я зеркален, – скажет – вот он!…
28.01.78
* * *

Дятел умирает на третьем году жизни

от сотрясения мозга.

Проснувшиеся бережно тревожат спящих,
Но ласково лежащих ящик был мертв.
И только смех,
Он нарастал откуда-то из дбли,
Смеялись двое —
женский и мужской. Он —
Будто кованую сталь еще ковали,
Был монотонно-конною тоской.
И под него все люди просыпались,
И брали книги, чтоб учиться жить,
интриги изучать и,
гладя утюгом по стали,
в ней пятна прошлого
как будто ворошить.
Она ж звенела.
А когда проснулись,
Вдруг стала засыпать,
да, кованая сталь хотела спать
и гнулась
кованая сталь опять.
И все сначала начинали люди,
Ковали будто бы чужие судьбы,
Жестоко били их плашмя и по углам,
Чтоб все доступней и круглее…
в хлам
забили сталь…
такие люди…
И дятлу нй дали как надо умереть,
И выбивали мертвой головой при-людии,
А после из при-людий эту сеть
Все штопали и штопали без меры,
Чтоб просыпались все,
и все чтоб первыми.

04.04.78

* * *

Сегодня в городе запахло полигаммой.

Искусство социального психоза

Опало вдруг,

И расцвела былая жизнь,

И роза

Дней Рублева

распустилась, стала стыдным срамом.


И кошки во дворе уже который день кричат как дети.

Они к котам в любовные попались сети,

И мучатся,

Кричат как дети,

Который день как дети.


А этот человек с огромной волосатой грудью

За женщиной идет, смеясь,

и судит ее

За то, что та его не любит.

Он хочет услыхать, конечно, имя,