…В общем, очнулся я в больнице. Руки и ноги загипсованы, голова перебинтована. Первое, что вспомнил – мне 75 лет. Втрое, что вспомнил – жизнь удалась…
Начал вспоминать дальше. Родился я в деревне. Там же и окончил школу. А потом рванул в Париж. На заработки и за славой. Решил сразу: фабрика, завод, бензоколонка, строительная площадка, кухня при ресторане – это не для меня! Я – человек искусства! Но, как быть, если желание есть, а способностей никаких?! Ни петь, ни танцевать, ни музыку сочинять, ни книги писать, ни картины рисовать я не умею. Не умею даже рожу толком кривлять, чтобы податься в киноактеры. Но хочется в искусство! И отправился я прямиком на киностудию.
– Кто у вас тут главный? – спрашиваю на входе.
– Главный у нас режиссер, – отвечают мне.
Нахожу режиссера. Невзрачненького такого старичка преклонных лет в длинном свитере и больших роговых очках.
– Вы тут главный? – спрашиваю его.
– Я, – отвечает он самоуверенно наглым голосом. – А вы кто? Актер? Сценарист? Оператор? Осветитель? Костюмер? Или, может быть, каскадер?
А у меня здоровья много, я им запросто с пятью хиляками поделиться могу. Самым наглым образом отвечаю:
– Конечно, каскадер!
Режиссер обрадовался, забегал по кабинету. И молвит мне:
– На ловца и зверь бежит! Какая удача, что вы именно ко мне зашли! Нынче хороших каскадеров днем с огнем не сыщешь! Одни придурки вокруг! А вы, я вижу, человек спортивный, я бы даже сказал – интеллигентный. Сколько вам лет?
– Девятнадцать, – не смущаясь, вру я, прибавив себе полтора года.
– Портфолио у вас с собой?
– Нет, – говорю, – я его дома забыл. Завтра занесу.
– Вот и отлично, – радостно молвит режиссер. – Завтра приносите портфолио. Заодно я вам на завтра и первую съемку поставлю. Надо будет небольшой трюк за актера выполнить. Актер у нас молодой, неопытный. Зовут его Жан Поль Бельмондо. Знаете такого?
– Нет, не знаю.
– Ну, и ладно, – говорит режиссер. – Еще узнаете. А пока идите в бухгалтерию, получите 300 франков аванса.
Я обрадовался. Вот, думаю, удача – так удача!
– Приходите завтра часикам к 9 утра, – говорит режиссер. – Будем трюк с вами ставить…
Утром заявляюсь на съемочную площадку. Там уже народу видимо-невидимо. Все какие-то нервные, встревоженные. Среди людей бегает взъерошенный режиссер и с пеной у рта орет:
– Где оператор?! Где это шлимазл пропадает?! Передайте этому халамиднику, что я его уволил!
Ко мне подходит молодая и очень красивая ассистентка режиссера. Стройная эфиопка с очаровательными голубыми глазами. И говорит с загадочной улыбкой:
– Это вы – Вадим, наш новый каскадер? Вам надо бы костюмчик для съемок примерить.
– Да, это я, – отвечаю и смотрю на нее завороженными глазами. – Девушка, а что вы сегодня вечером делаете? Можно вас на свидание пригласить?
– Хам! – отвечает она мне презрительно и уходит, умопомрачительно покачивая обалденными бедрами. – Я второй год замужем!
– Ну, и развели вы тут расизм! – обиженно кричу ей вслед. – Я буду в ООН жаловаться!
В этот момент на съемочной площадке появляется оператор, высокий статный мужчина лет сорока в замшевом пиджаке и в солнцезащитных очках.