Сразу скажу: английский я учил, да не выучил. Ведь бывает, что нет у человека таких способностей. Я из таких «человеков». В Америке не так важно, что ты говоришь с акцентом. Особенно, если ты технарь или ученый. Тут все эмигранты, все понимают эти проблемы. В Нью-Йорке, в районе Брайтон Бич, можно вообще английский не учить. В других городах сложнее. Нет-нет, да и придется спросить, как пройти в библиотеку.
В школе я учил немецкий: «Айне кляйне поросяйне». Однажды моя девушка попросила сказать что-нибудь ласковое по-немецки. Я сказал, но так, что она обиделась.
В МФТИ всех заставили учить английский. Грамматике не учили, только тексты и примеры. Дескать, дети учат язык именно так. Тексты я освоил. Научные статьи читал и даже писал по-английски. Вернее, думал, что по-английски. Однажды я даже прочитал в оригинале «Прощай оружие». Но там было просто:
– Ты меня любишь?
– Да.
– Ты правда меня любишь!
– Правда.
Это я выучил и с таким багажом отправился на три месяца поработать в Америке. Там я быстро выяснил, что мой словарный запас ограничивается физикой и глаголами. В магазинах я терялся. Сметана, чеснок, петрушка, брюки… Но тут помогали жесты и природная сообразительность. Когда у меня сломался первый автомобиль, то на станции обслуживания в ход пошли еще и звуки: д-р-ррр, ш-ш-шшшш, тук-тук-тук.
Я как-то написал рассказик о первых днях пребывания в Америке. Точнее, о попытке понимать американцев. Вот краткий отрывок:
«Первый лингвистический шок я испытал в самолете, при заполнении анкеты. Оказалось, что по национальности я не русский, а «Россия», что секс у меня мужской (?! – никогда не подозревал), и что моя раса не белая, а «кавказская»!
Ну ладно, это все мелочи. Первые дни я жил в доме принимающего меня профессора. Как-то, играя с его детьми в мячик, я услышал, что его дочка, поймав мяч, крикнула: «Ай гадыт!». «Блин! – подумал я. – Это что такое?». Оказалось, это американское произношение «Ай хэв гот ит!».
– Окей, – подумал я. – Запомню.
Через неделю я переехал жить в черный район Филадельфии. Для экономии. Тут наступил полный пердимонокль. По утрам у подъезда меня встречал жизнерадостный бездельник, неизменно стрелял сигарету и вопил:
– Хэй мэн, хайдонт!
И пытался завести со мной разговор. Я притворялся глухонемым и ретировался, обдумывая, что он сказал. «Хэй мэн» – это было понятно, типа, «привет мужик». А что такое «хайдонт»?
Оказалось, это «хау ар ю дуинг» – «как дела?» И вместо ответа, что все прекрасно, он видел мое испуганное лицо и желание поскорее отсюда смыться.
В лаборатории стало легче. Там было полно иностранцев, которые через это уже прошли и дружелюбно помогали мне освоиться. Мне сразу понравилось, что американцы произносят звук «Р». Они говорят СПОРТ, а не СПООТ, как англичане. Если я об этом забывал, то меня тут же передразнивали, произнося ХАААВАД (Гарвард – по-нашему). Ну, я гарвардов не кончал, и вообще я вышневолоцкий. И говорю, как умею.
Но в отместку за звук Р они глотали звук Т в сочетании НТ. Они говорили не «принтер» а «принер». И еще акали как москвичи. Вместо Май Год (мой Бог) они говорили «май гад», что мне не нравилось.