Читать Наша борьба. 1968 год: оглядываясь с недоумением

© Мысль, 2018

Чем дольше я занимаюсь Россией, тем более склоняюсь к мысли, что связи, соединяющие Россию и Германию, намного важней всего, что эти страны разделяет. Для великих немецкоязычных писателей – скажем, Райнера Мария Рильке или Стефана Цвейга – Россия была точкой отсчета и источником вдохновения; такую же роль для великих русских писателей – от Ивана Тургенева до Федора Достоевского – играла Германия. Жителям обеих стран не раз приходилось страдать от переплетения в обществе черт варварской архаики и просвещенного модерна. Очевидный интерес немецких романтиков к глубинам психики перекликается с представлениями о великой русской душе. Многие научные и культурные достижения человечества стали возможны благодаря взаимообмену между нашими странами. С другой стороны, и немецкое, и российское государство часто внушали общим соседям страх и ужас своим стремлением к внешней экспансии.

Прискорбным образом связывает нас самая жестокая война XX века, которую в 1941 году принесла в Россию нацистская диктатура. Никогда еще история не знала такого количества жертв – как солдат, убитых в бою, так и гражданских лиц, уничтоженных на территории Польши и республик бывшего Советского Союза. Начиная с моего первого посещения СССР в 1966 году, когда я возглавлял делегацию молодых демократов, входивших в молодежную организацию СвДП, я все время – и тогда, и в наши дни – удивлялся тому, что не слышу в России высказываний, свидетельствующих о неприязни к немцам. В последние годы вместе с представителями Фонда Фридриха Наумана я посетил многие регионы России – от северо-запада страны (Санкт-Петербург) до Сибири (Иркутск), от Урала (Екатеринбург) до Москвы, – и не раз обсуждал с местными жителями процесс утверждения гражданских прав и прав человека.

В ходе этих бесед мне стало ясно, что лучше всего мы можем научиться чему-то друг у друга, когда отказываемся смотреть на собеседников сквозь привычные очки и делаем предметом обсуждения собственный опыт, почерпнутый из знакомой нам реальности. Русский перевод моей вышедшей третьим изданием книги «Спасти права граждан. Свобода или безопасность: полемические заметки», посвященной утверждению гражданских прав и прав человека в Германии, служил во время встреч с жителями России отправным пунктом для захватывающих дискуссий.

Поэтому я, как и Фонд Фридриха Наумана, рад появлению книги, которая описывает и интерпретирует опыт событий 1968 года в Германии, – она также должна содействовать германо-российскому диалогу.

Разумеется, с точки зрения России 1968 год ознаменован прежде всего подавлением демократического протеста в Праге: эти события для нее более важны, чем происходившее в то время в Берлине. Надо, однако, помнить, что в сегодняшней России есть такая же нетерпеливая молодежь, стремящаяся как можно скорей положить конец коррупции и авторитарным тенденциям в собственном государстве. Может быть, критический взгляд на немецкое студенческое движение 1968 года поможет ей понять, какие идеи способствуют построению открытого общества, и отделить эти идеи от тех, что могут воспроизвести на новом уровне авторитарный дух ее предполагаемых противников?

Диалог, как демократия, существует прежде всего благодаря открытой дискуссии. Лишь в том случае, когда люди постоянно отстаивают гражданские права и права человека, когда им удается спорить и обсуждать проблемы в публичном пространстве, можно избежать конфликтов, неизбежно возникающих в любом обществе. Мы в Германии считаем 1968 год моментом кристаллизации общественно-политических конфликтов и дискуссии о выборе направления, которая в основном определила развитие демократии в нашей стране в последующие десятилетия. Сегодня мы все едины во мнении, что в период после 1968 года Германия стала более либеральной и демократичной страной. Однако до сих пор у нас идут споры о том, какую роль в этом играли тогдашние наиболее яркие революционеры.