Если бы я родилась мужчиной, то мой жизненный рубеж, характеризуемый этими двумя цифрами, неминуемо отсылал бы меня к библейской истории.
Для многих представителей сильного пола 33 года являются тем «водоразделом», когда принято подводить первые итоги. К этому времени Спаситель уже закончил со всеми земными делами. И не важно, верующий вы или атеист – мужчине в этом возрасте уже не просто оставаться подростком, думающим, что у него еще все впереди. В этом плане мне было значительно легче. Как правило, женщины взрослеют гораздо раньше, и они свободны от мужского пафоса, требующего осознать свое предназначение.
Мы рождаемся не переворачивать мир вверх тормашками, фундаментально он нас вполне устраивает. Главное – приспособить себя к нему, приспособить его к себе. Поэтому сегодня, в свой День рождения, я могла сравнивать себя разве, что с Марией Магдалиной…, особенно на ранних этапах ее биографии.
Все эти мысли промелькнули у меня в голове пока я разглядывала мускулистое загорелое мужское тело, свободно раскинувшееся рядом со мной на бескрайних просторах кровати. Утро всегда расставляет все на свои места. Солнечный свет беспощадно развеивает ночные иллюзии. Утро – это судья, который взвешивает предыдущий день на бесстрастных весах реальности. На этот раз его приговор был вполне щадящим. Самец был вполне достойным экземпляром, могущим и желающим доставить удовольствие женщине. На самом деле, в России такое встречается гораздо реже. Все же есть в европейской эмансипации свои неповторимые плюсы. Мужчина не чувствует здесь себя хозяином постели. Он равноправный и очень чуткий партнер. Пара находится в одной лодке, у них общая задача – доплыть до берега, и они синхронно гребут, гребут…
У нас же часто бывает так, что мужчины спрыгивают с суденышка и в три, четыре мощных гребка оказываются на пляже, где в одиночку раскидывают натруженные члены под ласковыми лучами.
Не думаю, что мои умозаключения являются конечной истиной, но за те две недели, что я жила в Париже, некоторая статистика у меня накопилась.
Закончив обозревать своего спутника (его звали Андре), я направилась в ванную комнату, где приняла душ, а потом долгое время разглядывала себя. Не скажу, что с зеркалом я была в идеальных отношениях. Как я не старалась, его задобрить правильным образом жизни и различными диетами, с каждым годом оно все меньше отвечало мне взаимностью. Как сказала одна женщина бальзаковского возраста: «С возрастом я все больше ощущаю себя куском говядины на полке уцененной продукции: вторая категория, третья…».
Впрочем, при всех сложностях, мне еще было рано поддаваться извечной женской паранойе. Из зеркала на меня смотрела высокая, ухоженная, рыжеволосая, симпатичная девушка с модельными формами тела, чуть вздернутым носом и карими глазами. Придя к успокаивающему выводу, что мое отражение сегодня соответствует среднестатистическим параметрам двадцатипятилетней девушки я накинула халат и вышла в зал гостиничного номера.
Андре, похоже, только что разлепил глаза. Яркая дорожка света, начинавшаяся в промежутке между штор, упиралась в его лицо. Он щурился и сонно улыбался.
– Аннет, ты просто восхитительна! – сказал мой партнер на вполне сносном английском.