Жила-была скверная девчонка. Она швырялась предметами, хлопала дверьми, ругалась. Она была грубой и неуклюжей, ни с кем не водилась. Учителя считали ее идиоткой. Родные махнули на нее рукой.
– У других девочки как девочки, спокойные, воспитанные, – причитали они. – Что же у тебя-то все не как у людей?
Она и сама не знала.
Родные притопывали ногой и неодобрительно качали головой, пытаясь понять, что же с ней не так.
– Я изменюсь, – обещала девчонка. – Честное слово, я буду хорошо себя вести.
Ей хотелось, чтобы это было правдой.
Ей хотелось, чтобы родные ее любили.
Но в животе у нее ядовитой змеей притаилась ярость. А некоторые обещания выполнить очень сложно.
Я спряталась в саду. Прошло уже десять минут, и я надеялась, что выходка сойдет мне с рук, но тут на пороге появилась мама. Я изо всех сил старалась притвориться невидимкой, но мама заметила меня с лужайки.
– Слезай с дерева, иди и немедленно извинись, – велела она.
– Он на меня злится?
– И он, и я.
– Он меня накажет?
– Не знаю. Но нельзя нахамить человеку и сделать вид, будто ничего не произошло.
– Я не хотела. Как-то само вырвалось.
– Да ну? – Мама принялась загибать пальцы. – «Чтоб вам пусто было с вашей помолвкой». «Пусть все ваши гости отравятся». «Ноги моей там не будет, отвалите». И это все у тебя само вырвалось?
Я погладила бархатистую черную почку. Будь я листиком, от меня никто ничего не ждал бы.
– Тебе не кажется, что это обидно? – не унималась мама.
Я посмотрела на нее сквозь листву. Мама была в футболке, леггинсах и фартуке. Лицо ее разрумянилось. Мне стало стыдно. Я ведь обещала помочь и только все испортила.
– Прости, мам.
Она устало улыбнулась.
– Я понимаю, ты расстроилась, что Касс не приедет, но тебе и без него будет весело. Мы столько всего вкусного наготовили, зажжем в саду огни, будут танцы – красота же!
Но я хотела танцевать только с Кассом. Я не видела его с тех самых пор, как он после Рождества вернулся в университет. То есть целых шестьдесят пять дней.
– Ладно, слезай давай, – сказала мама. – Чем быстрее извинишься перед Джоном, тем легче будет это сделать.
Я медленно спустилась, стараясь двигаться как можно более грациозно.
– Вот что я придумала, – продолжила мама, когда я очутилась возле нее. – Я знаю, ты терпеть не можешь всякие тусовки, и мне жаль, что твой брат не приехал.
– Он мне не брат.
– Ты поняла, о чем я. Если бы Касс был с нами, тебе было бы легче. Но он не приедет, что поделать. Может, будешь разносить канапе? Что скажешь? Вроде и на людях, и общаться ни с кем не надо.
Я поняла, к чему она клонит, и испугалась.
– Я не хочу ни с кем разговаривать.
– Займешься делом, отвлечешься.
Интересно, что она сделает, если я сейчас залезу обратно на дерево? Неужели за ноги меня стащит? Может, если быстренько шмыгнуть наверх, мама вернется домой и скажет Джону, что не смогла меня найти? Пусть отмечают свою помолвку без меня. Но время шло, я понимала, что никуда не полезу. И молча сунула руки в карманы.
– Лекс, – наконец произнесла мама.
– Шведский стол для того и придумали, чтобы гости сами выбирали, что хотят.