У пенсионеров Антона Васильевича Бойчука и его супруги Галины Федоровны, несуетно живущх на уютной херсонской улочке, появилась еще одна причина благодарить Бога. Тихим осенним вечером юркая, нестареющая почтальонша Паша принесла извещение о посылке.
Словно святитель послал голубя с долгожданной вестью о сыне. А то ведь старики совсем уж пригорюнились. Больше двух лет от Феди– ни слуху ни духу.
Казалось бы, чего проще: открыточку там какую-нибудь или письмецо на десяток слов– и у родителей отляжет от сердца. Так нет же, как будто в воду канул. Телефона у стариков нет, и у соседей тоже нет, так ведь можно, например, через сослуживца передать или с другой какой оказией. В мире сейчас так неспокойно, так тревожно, грянули большие перемены, люди ожесточились, рвут друг у друга нажитое, делят. И мало ли что может случиться? А Феденька был и остается их единственной радостью и вечным утешением, хоть ему уже и за тридцать, далеко за тридцать.
– Ну что, бабка?– весело говорил Антон Васильевич, со старческой молодцеватостью похаживая по комнате и даже как-то пританцовывая.– Нечего воздух зря портить. Давай сразу и готовиться. Завтра с утра поработаем и двинем потихонечку, а? Придумай только, что мне одеть по такому случаю. Я давно уже на людях не был.
В доме запахло праздником. Старики и позабыли, когда задавались вопросом, что одеть. Теперь Галина Федоровна радостно перебирала их нехитрый гардероб, прикидывала, что и как, со счастивым лицом вспоминая, казалось, навсегда утраченные навыки. Мужу отобрала синий строгий костюм, припасенный на самые– самые торжественные случаи, если таковые еще будут в их плавной, бедной на события жизни, и « на смерть». Себе долго примеряла юбки и кофточки, давно вышедшие из моды, задыхаясь от пыли и нафталина, а еще больше– от нахлынувших чувств и воспоминаний. Вот этот серый элегантный костюмчик, делающий ее похожей на учительницу, подарили на работе к пятидесятилетию. Боже мой, сколько было улыбок, теплых слов, губной помады на увядаюших щеках, забывших о поцелуях! Банкет, цветы, опять горячие поздравления и пожелания. Жаль, для жаркого нынче сентября он тяжеловат. А юбку из черного, дефицитного тогда велюра она сшила еще раньше– незадолго до серебряной свадьбы. В сочетании с белой кофточкой в больших кружевных воланах это было так романтично, как говорили подруги по работе! Может, немного льстили, но тот комплект ей самой очень нравился. Какие теперь воланы?!
– Галя!– кричал из другой комнаты муж,– представляешь, нога усохла. Примерил новые туфли, выходные, а они болтаются, как рукава у инвалида.
– А что ж ты хотел?–откликнулась жена благодушно,– в армию тебе, что ли?
– В армию– не в армию, а когда такие события случаются, то и чувствуешь годы. Да-а, много уже на спидометре намотало. (слышно было, как Антон Васильевич громко топает ногами в туфлях, прохаживаясь по комнате для проверки) – Ничего, ваты набью, сойдет. А ты заканчивай тоже с примеркой. Поужинаем– и на боковую. Завтра– большой день, встанем пораньше.
– Сейчас, Антон, сейчас,– растроганно отвечает Галина Федоровна, перебирая дорогие сердцу наряды,– вот полюбуюсь на свою молодость– и опять на несколько лет, а, может, и навсегда. И будем ужинать. Консервочку мясную откроем по такому случаю, винцо у нас есть.