Читать Шаг эволюции

1

Саванна. Посреди обильных трав и редких деревьев мирно пасётся стадо газелей Томсона. Полудённое солнце палит нещадно. Тишина. Ничто не нарушает её. В блаженном спокойствии пощипывают траву газели Томсона и набираются сил. Весело, познавая этот мир, играет юная поросль. Идиллия тихой саванны. Ничто не нарушает её.

Пара глаз впилась взглядом в этот мир тишины и спокойствия. Пара глаз неустанно следит за движением каждой газели. Этот мир тишины и блаженства относителен, как всё относительно в этом мире.

Тихое мгновение застывшего ожидания. Кто же из них? Кого же из них? Итак, изо дня в день, из года в год. Тысячи и тысячи лет. Кто же станет самым удобным и доступным. Он бесшумно, скользкой тенью крадётся к добыче. Все они перед его глазами, такие сочные, налитые, вкусные. Жаль, что не идут сами к нему. Но его природа наделила особым, особенным даром. Ему в этом даре нет равных на всём пространстве планеты. Он – гепард, и этим всё сказано.

А вот и юная газель немного оторвалась от всех, скученно пасущихся в обильной саванне. Любопытство в постижении мира? И взгляд мгновенно устремился на неё. Крадучись так, что не шелохнётся трава и не издаст ни единого звука, приближается он аккуратно и осторожно к своей пище. Пища его пуглива и в любую минуту заметит опасность. И тогда включай свой природный дар.

Ох! Так оно и есть. Вздёрнулись вверх уши газели, навострились, а затем, развернувшись резко, помчалась она к своим. Что её скорость по сравнению с тем, что сделает он? Начальный прыжок в воздух. Приземление и мгновенный толчок передними лапами. Всё. Понеслось. Он – бегун. Он – спринтер! Он – чемпион планеты! Его эволюция ради этого отказалась от такой гордости рода кошачьих, как длинные когти. Он не может лазать по деревьям как пантера и затаскивать туда свою добычу. За миллионы лет его длинные когти превратились в короткие шипы, в природные шиповки. Они сцепляются с землёй, и его упругие ноги толкают его тело, тело без единого грамма жира, вперёд. Даже гиены – чемпионы планеты по коллективной охоте, постоянные в движении, и то имеют кое-какие излишки жира на чёрный день. У него даже этого нет. Бег, спринтерский бег – залог успеха его охоты. У него не должно быть полосы чёрных дней. Добыв пищу, он должен быстро съесть её, а если самка, то унести ещё и детёнышам. Он не может лазать по деревьям и хранить там еду про запас. Даже когда любой хищник крупнее его, или эти же шакалы и гиены – приверженцы коллективизма покусятся на его пищу, он должен оставить её, уступить и уйти. Он не имеет права получить травму. Травма – это крест на его биографии, что длиной в 14 лет, если повезёт всегда.

Всё. Понеслось. Ни во времена динозавров, ни после, ни сейчас никто на планете не стартовал так неистово стремительно и так быстро стремительно бежал как он и его род. Первые пять метров он составит конкуренцию любому болиду этого зазнавшегося двуногого человека.

Всё. Он бежит. Его прыжковый бег галопом достиг 110 километров в час. Жаркий ветер саванн засвистел в ушах. Встрепенулось стадо. Редкие деревья и рассыпающиеся в разные стороны газели превратились в мелькающие точки. Пред ним только одна цель, одна жертва, одна пища в виде обречённой газели, чьи ноги также взяли галоп. Куда там. Жертва наберёт самое большее 70 километров в час. А его же бег, бег спринтера, бег галопом использует в данный момент как можно больший эффект рекуперации мышц.