Трамвай несся вниз по улице, высекая искры на поворотах и надрывно сигналя. Тормоза не работали, и вагоновожатый с белым как мел лицом, вцепившись в ручку реостата, пытался затормозить и снизить скорость.
Человек тридцать пассажиров, отчаянно крича, упали друг на друга. Двери заклинило, выбраться наружу было невозможно, и прохожие, которые стали невольными свидетелями трагедии, понимали, что трамвай без тормозов, все больше набирая скорость, будет катиться до конца улицы, где рельсы делали крутой поворот.
Так оно и произошло. С диким грохотом трамвай выкатился на площадь.
Отчаянно визжа колесами по рельсам, извергая снопы искр порванными проводами, под крики обезумевших людей он влетел в продовольственный магазин, въехав в него как в депо, и замер.
Когда минут через двадцать подъехали машины скорой помощи и милиция, им открылся итог этого страшного происшествия. Пять человек погибли, двадцать четыре были ранены. Трамвай, превратившийся в металлолом, вытаскивали из магазина тягачами, а сам магазин на два месяца закрылся на ремонт.
Подобный случай был редкостью, но о нем даже через годы вспоминали ученики средней школы, расположенной на этой же улице. Поэтому на занятия, несмотря на крутой подъем, они часто шли пешком.
* * *
Летний зной накрыл город так плотно, что, казалось, не только людям, но и деревьям дышать стало нечем. Они стояли, покрытые пылью, наклонив к земле длинные ветви с пожухлой листвой. Солнце палило нещадно, и прохожие старались прятаться в тени.
Город считался провинциальным, хотя и был расположен на западе страны, и поэтому нововведения довольно медленно внедрялись в его быт. Это отражалось и на автоматах с питьевой водой, которые одиноко ржавели на перекрестках, а рядом с ними как бы в насмешку выстраивались длинные очереди у киосков, где девушки в фирменных передничках бойко торговали газированной водой.
Прохладней становилось только к вечеру, когда солнце опускалось за крыши невысоких домов. В это время на центральных улицах появлялись модно одетые молодые люди. Юноши в джинсах и светлых футболках ненавязчиво заигрывали с девушками, а юные кокетки стоили им глазки и на призывные возгласы отвечали презрительным смехом.
Все же днем, несмотря на жару, надо было заниматься делом. По узкой улице, круто поднимавшейся вверх, шел выпускник одиннадцатого класса Игорь Меньшов. В свои семнадцать лет он выглядел уже взрослым, был модно одет, тщательно причесан и интеллектом не был обделен.
Он мечтал поскорее закончить школу, рвануть в Москву и поступить на операторский факультет Института кинематографии. Это была не просто маниакальная мечта провинциального юноши, нет. Мечта базировалась на многолетнем опыте занятия фотографией. Меньшов с четырнадцати лет не расставался с аппаратом и репортажно снимал все, что видел. Друзья, смеясь, говорили, что он даже спит с камерой. Шутить, конечно, можно было, но снимал Игорь вполне профессионально. Он отлично чувствовал свет и композицию, а точку съемки тщательно выбирал, стараясь полностью раскрыть содержание кадра.