О Максимилиан дикой и строгой
Ты звал меня деткой дорогой и своей недотрогой,
Которую ты любил, наряжал, в свет выводил,
Которую прижимал к груди,
Меня, какую возвел и назвал в уме
Своим счастливым домиком, сияющим во тьме.
Почто ты хмуришься? мои столбы
Рушатся, как Иерихон от звука трубы,
Опоры не держат, контрфорсы перекосило,
Где краса недавняя, где сила?
О никогда ни одно из гордых строений
Не впадало в ничтожество быстрей, чем твоя Дженни,
Когда ты отвернулся и смотришь букой.
Она как роман, в котором ни буквы.