Читать Волшебное дуновение

Добрые читатели!

Эта небольшая книга сказок собиралась потихоньку, год за годом, и предназначена она не для маленьких детей, а для людей взрослых. Ведь бывают же такие взрослые, которым нравятся именно сказки и всякие занимательные истории? А в этом сборнике они есть.

Впрочем, некоторые сказки вы можете читать и вместе с детьми, всей семьёй – такие, как «Суфлёрушко, театральный домовой», «Лепушок» и «Замарашек».

Но не будем забегать вперёд – вас ждёт книга.

Иллюстрации сделаны самим автором, поэтому не судите строго – мне всего лишь хотелось набросать лица своих героев такими, какими они мне виделись. И возможно, в будущем эту книгу проиллюстрирует другой художник, умелый рисовальщик. Только пусть сначала прочтёт первую сказку сборника, посвящённую именно рисовальщикам.

А пока – переворачивайте страницу…

рисовальная сказка

Руки у Ротбура были странные, бледные; пальцы длинные, узловатые, каждый – точно сам по себе.

– Быть тебе, детка, музыкантом, – кивала, ласково поглаживая его ладони, старая подслеповатая тётка.

А он стал рисовать. Взял как-то обломок карандаша, заскрипел-зашуршал по бумаге. И родился из хаоса быстрых штрихов и точек насупленный тёткин кот.

Соседи так и ахнули – талант! Надо мальчика учить, говорят. А чему тут учить, когда руки сами на бумажном листе живой мир творят?

И Ротбур рисовал – рисовал всем, что под руку попадётся: и углём, и мелком, и даже обгоревшей спичкой. Сперва – несмело: в тетрадках – на полях, на пустых коробках, на обоях. А порой – и на старых билетах.

Ему не было тесно: за постепенно проясняющимся «глазком» маленького рисунка Ротбуру виделся огромный мир. Целый мир, скрытый от других. Рисовальщик лишь открывал в него окошечко.

А однажды, как в омут с головой, нырнул он в белую пустоту настоящего альбомного листа – и победил, разогнал эту пустоту, населил деревьями, сонными травами и чуткими тонконогими конями. Потом были ещё рисунки: большие, крошечные, быстрые, разные – ещё, ещё…

Он размышлял, рисуя – грустил, радовался, любил. Чему уж тут учиться?

Перед его рисунками люди замирали, ничего не говорили, долго разглядывали. Ротбур-рисовальщик разговаривал с ними на своём языке, он точно видел душу предметов, душу зверей, людей – то, чего не видят глаза. Он рисовал не вещи, а жизнь, наполняющую их – жизнь деревьев, цветов, птиц.

Жизнь озёр, камней и домов.

Жизнь облаков и ветра.

Просто жизнь.

Он переносил её на холст и бумагу.

И вдруг оказалось, что всё, что запечатлела стремительная рука Ротбура – умирает. Заснул навсегда насупленный тёткин кот. Поникла, опустила ветки прекрасная липа под окном. Завяли нежные цветы в старинном городском парке, высохла тихая речка, на берегу которой проводил рисовальщик так много дней с блокнотом и карандашом. Упала вдруг замертво потешная ворона, всякий день прилетавшая за кусочками хлеба на его балкон.

Потом подошла очередь соседской собаки.

Затем умер друг рисовальщика, единственный друг.

А потом – и старая тётка Ротбура, вся его крошечная семья.

По городу поползли слухи… Поговаривали, что Ротбур продал душу нечистой силе – потому так и хороши его рисунки! Рисовальщика стали сторониться, люди в панике бежали от него: все боялись попасть ему «на карандаш».