⇚ На страницу книги

Читать Серое. Стихи

Шрифт

Интервал

Редактор Вадим Засухин

Фотограф Анжелика Лавицкая

ISBN 978-5-4498-1048-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Всё уже было

Настоящее – это прошлое

Только с другой реальностью.

Всё уже было,

Помнишь?

Было в чужой фантазии:

Белые самолёты,

Поезда быстрее быстрого;

Мечтали схватить звёзды,

Не ждали вселенского выстрела

В спину.

Боль – это кровь.

Кровь остаётся пятнами

Эгалитарной демократии

В сознании чёрного ворона.

Трубы зовут вперёд!

Настоящее, прошлое —

Сорваны.

Нас больше никто не ждёт!

Молох

Из проклятого города —

Выхода нет.

Только тьма накрывает,

Скрывает от взора

Безобразный оскал

И безлюднейший склеп —

Вот и всё, что осталось, —

Мой город.

Нафталином пропах,

И болота вокруг,

Небо тёмное —

Взорванный порох.

Вечно проклятый город —

Последний мой друг.

Ненавидимый.

Чучело. Молох.

Между

Над куполами уже рассвет —

Выключи свет.

Ночь пролетела, рассыпалась тьма —

Ещё вина.

Снова белеет дорога вниз —

Нам надо ввысь.

Крылья распахнуты, чтобы взлететь,

Но не успеть.

Молча закурим, взглянув вперёд, —

Никто не ждёт.

А под подошвами лишь земля —

Держит зря.

Мы остаёмся ни там ни тут —

И не уснуть.

Между мирами. Погасни свет.

Нас больше нет.

Воют

Воют собаки на свою голову.

Воют.

Шагает смерть.

Воют и лают.

Смерть идёт в сторону,

В окна твои смотреть.

Чёрные впадины

На отражении

Будут едва видны.

Вороны спят.

Чёрный кот

Без сомнения

Разворошит кресты —

Символ смирения

И поражения.

Больше он не придёт.

Воют собаки

На воскресенье.

Воют.

И Смерть идёт.

Будни

Беспросветные будни надели картонные маски,

На запястьях ожоги и раны —

Неважно, что будет.

Расплывается грим,

Не смываются чёрные краски.

В бутафориях роль,

И никто никогда не осудит.

Настоящего нет.

Мир придуманный.

Всё рядовое.

Сумасшедших – лечить

И не верить, что всё здесь иначе.

Нас не выжгут огнём

И, конечно, не смоют водою.

Мы без масок вдвоём

От других себя прячем.

Не отдать, не продать,

Сохранить, что осталось

Сначала —

Искры гаснут, огонь

Едва согревает.

Лишь дымно.

Беспросветные будни

Накрыли.

Нас здесь не бывало.

Только след,

Только свет.

Только братская наша могила.

Дом

Одиночества – через край.

Тихий дом пожирает время.

Я в цепях заменяю звенья;

Догорел беспросветный май.

На замки от всего и всех.

Окна дома – всё те же стены.

У меня здесь большая сцена,

Только зрителей больше нет.

Догорает огонь под вечер.

Дом во тьме. Ход часов. Прохлада.

Я в тюрьме. В одиночке. Надо.

Срок пожизненный, бесконечный.

Прах осудят ещё смелей.

Звонкий хохот раздастся снова,

Дом мой станет кому-то кровом,

А я стану среди теней.

Паденье

Вот бы всех – к чёрту,

И – на метлу,

Тоже – невидимой и свободной!

Голой трястись на чужом балу,

С чёрным котом выпить спирту…

Только —

Горько:

Всё – сказка,

Не может быть.

Здесь даже дьявол уже бессилен.

Здесь от отчаянья – только выть,

К новому дню собирая силы,

Чтобы надежда не умерла:

Мол, может быть…

Всё однажды… лучше

Станет.

У дома стоит метла.

Несправедливость берёт удушьем.

Вырваться! Вырваться в темноту!

К ведьмам, чертям —

Там найти спасенье

От пустоты.

Навсегда! Во тьму!

В полночь.

Но лишь – паденье.

Обескрыливание

Весело.

Невесело.

Смешно.

Глупо до

Бессвязнейших истерик.

Заберите крылья,

Чтоб легко

Мне покинуть

Ненавистный берег.

Крылья тянут вниз,

Когда гроза

Первая, весенняя

Примчится.