Пролог. Письмо из бутылки.
– Ты только посмотри, какую рыбину я выловил, – Артур размахивал перед его носом маленькой рыбешкой, которая была не больше ладони Ксавия, да и выглядела настолько неказисто и жилисто, что вряд ли ее можно было съесть, не рискуя проглотить кучу острых костей. В это время года солнце палило особенно нещадно, поэтому мальчишки перемежали рыбалку с купанием, что отпугивало крупных рыбин. Косяки сатиков щекотали тела мальчишек, с удовольствием ныряющих в мутную, но прохладную воду.
Им приходилось постоянно переходить с места на место в поисках лучшего улова. Здесь бы пригодилась способность отца Артура находить косяки жирных форелин, но он не использовал ее часто, боясь потерять годы своей жизни. Ему только исполнилось тридцать лет, а все его волосы стали седыми настолько, что он в шутку называл себя снежным человеком. Мальчикам с самого раннего детства внушали, что использование сил проклятья грозит если не мгновенной гибелью, то потерей нескольких лет будущей жизни, поэтому все дети в Дациле боялись их применять в повседневных делах, а некоторые, как Ксавий, даже не знали, что за способность дало им проклятье.
К тому времени, как корзина Артура переполнилась мелких рыбешек, которые годились только на корм домашнему зверью, Ксавий успел поймать лишь одну нежирную форелину, поэтому вечером ему могло крепко достаться от отца, потребовавшего поймать, как минимум пять больших форелин к ужину. Ксавий начинал злиться на своего друга, которому постоянно везло в рыбалке, злился и на отца, зачастую слишком сурово поступающего с мальчиком, поэтому он ответил достаточно грубо.
– Этой рыбиной даже полевого жука не накормить.
– Что правда, то правда, – Артур знал, как Ксавия наказывают дома, поэтому никогда не обижался на него. Они с самого раннего детства были лучшими друзьями, проводя большую часть времени втроем с Цетой, но сегодня она не смогла пойти с ними, оставшись дома с больной бабушкой, которая использовала слишком много своей силы и в буквальном смысле вспыхнула. Ксавий видел это – голова старой женщины загорелась прямо на его глазах. Пока ошарашенный мальчик стоял и смотрел, отец Цеты сумел справиться с пламенем, чуть не охватившем их дом.
Ксавия приводила в трепет мысль о том, что он может случайно использовать силы своего проклятья, не зная, что оно ему дает и как работает. Темными ночами в амбаре, скрываясь от своего отца, он пытался узнать, чем же владеет и на что способен, но сколько Ксавий не пробовал, никогда ничего не удавалось. Разочарованный мальчик отправлялся спать со слезами на глазах. Все его друзья уже знали, что могут, а он был как настоящий миуэвин.
Мама то и дело пыталась ободрить его, называя особенным и способным, но красноречивый взгляд отца говорил Ксавию о том, что дома его презирают, несмотря на все слова.
– Может быть, переберемся ближе к песчаной косе, – Ксавий смотрел вперед, пытаясь разглядеть рыбаков на берегу косы, но с такого расстояния никого не было видно. Песчаная коса излюбленное место для рыбаков. Взрослые мужчины из соседних поселений обычно прогоняли двенадцатилетних мальчишек, часто больше шумевших и распугивающих потенциальный улов. – Вроде никого нет, побежали туда.