Тимур
— Вы Тимур
Исаев?
— Совершенно
верно, — киваю я, рассматривая стоящую напротив меня незнакомую молодую девушку
в простеньком платье тёмно-синего цвета.
— Хорошо,
что вы дома. Я пришла за Кирюшей. Хочу забрать его домой и…
Дальше я её
уже не слушал. Злость вспыхнула во мне с невероятной силой. Незнакомка уже не
казалась мне милой. Теперь я в ней видел стерву, способную бросить собственного
ребёнка.
— Зачем ты
пришла? — грубо прервал я её на полуслове.
— Я же
сказала, что хочу забрать ребёнка! Он…
— Ты
оставила мне под дверью малыша,
которому нет и двух месяцев! И после этого смеешь ко мне заявляться?
— Я не…
— Знаешь,
даже слышать не хочу твоих
жалких оправданий! Ясно? Пошла вон!
— Я никуда
не уйду, пока ты не
отдашь мне моего ребёнка!
Она
вспыхнула, словно спичка. Стала смотреть на меня взглядом, полным ненависти, и я
поразился её наглости. Ребёнка, значит,
бросила она, а я ещё в чем-то виноват перед ней?
Вот же…
кукушка.
— Не
надейся! Ребёнка ты точно не получишь! — прорычал я, теряя остатки терпения.
Никогда не понимал таких вот недоженщин, способных бросить собственное дитя на произвол
судьбы. Презрение —
вот что они заслуживают.
Жаль, что таким, как она,
вообще удаётся рожать детей.
— Да как ты
смеешь делать выводы,
ни в чём не разобравшись?
— А меня не
интересуют детали! Ясно? Ты бросила своего ребёнка, и этому нет оправдания! Поняла? И даже если
Кирилл окажется не моим сыном, то я всё сделаю, чтобы его тебе никогда не
вернули! Запомни, Кирилла ты больше не увидишь!
— Это мы ещё
посмотрим! — рычит она, сжимая руки в кулачки.
— Еще раз
явишься ко мне домой — вызову охрану! Или вообще в обезьянник тебя посажу, —
грубо бросил я и захлопнул перед ней дверь.
— Козёл!
Громкий
детский плач будит меня среди ночи. Тут же
просыпаюсь, вскакиваю с постели и спешу к детской кроватке, где во всё горло
кричит Кирюша. Ловко подхватываю его на руки и начинаю укачивать, напевая колыбельную, которую
в детстве я так любила слушать из уст мамы.
Своё детство
я всегда вспоминаю с теплотой в сердце. Оно у меня было счастливым, ведь мне достались любящие и
заботливые родители, которые делали всё, чтобы мы с сестрой были счастливы.
Мне было
семнадцать, а моей сестре Юльке — тринадцать, когда наши родители погибли. Авария
унесла две жизни и заставила меня повзрослеть раньше времени.
Нас взяла к
себе бабушка. Она уже была пенсионеркой, и ей было нелегко справляться с нами. Особенно с
Юлей, ведь как-никак,
у неё был переходный возраст, а тут ещё гибель родителей…
В общем, мне
пришлось помогать бабушке
во всём и не просто стать Юльке сестрой, а практически заменить ей мать.
Спустя пять
лет умерла бабушка,
и тогда мы с сестрой остались совершенно одни. Было нелегко, но мы всё-таки
справились.
— Ну и долго
он ещё будет реветь? — недовольно спрашивает сестра, заглядывая в комнату. —
Голова и так раскалывается,
и тут он…
— Пить
меньше надо, чтобы голова не болела, — шиплю я на Юльку. — И вообще-то, смею тебе напомнить,
что это твой сын и укачивать его должна ты.
— Ой, не начинай, —
отмахнулась она и тут же скрылась, оставляя меня с Кирюшей наедине.
Тяжело
вздыхаю, качая головой, в очередной раз понимая, что сестру всё-таки упустила в
своё время. Не доглядела. Не справилась с её воспитанием.