Вздохнув утреннего, морозного воздуха, полной грудью, я улыбнулась восходящему из-за горизонта дневному светиле. В этих краях оно было ближе и сияло ярче, но не грело, так как было начала июля, а снег толь недавно сошёл с равнин и небольших возвышенностей. Небо над моей головой все еще было немного темным, но горизонт впереди, уже окрасился первыми теплыми тонами нового дня.
Вершины гор, покрытые снежной глазурью, заблестели под лучами солнца, переливаясь и ослепляя, как алмазы. Чистое, без облаков небо, медленно стало просветляться над моей головой, от темно – синего, до прозрачно – голубого.
Я вновь улыбнулась и прикрыв глаза, подставила лицо игривому зайчику, что добрался до того места где я стояла. Вслушиваясь в голос горного ветра, что спускался с далёких вершин, неся на своих плечах, сахарную глазурь, я чувствовала спокойствие в душе, что давно когда-то покинула меня.
Вдохнув ещё раз глубоко морозного воздуха и выпустив облако пара я открыла глаза уставившись в пространство, что было передо мной – огромное, необъятное. Кругом меня была земля, поросшая травами, кустарниками, карликовыми деревьями, покрытая кое-где еще не сошедшим, особенно в низинах, снегом. В далеки, виднелись маленькие темные точки, что обозначали жилища людей, что обитали в этих горных районах.
Посмотрев еще раз вокруг себя, на всё что так красиво и неясно, почему оно красиво, может из-за своей простоты, я подумала: «Сегодня хороший день, что б умереть…»
Приблизительно год назад
– Тётя Сима! Тётя Сима! – Крича и несясь на максимальной скорости, которую его ноги могли развить, бежал мальчик лет 8–9. В его руках был свёрток из цветной подарочку бумаге, которым он тряс при беге, размахивая руками. Женщина, остановилась и обернулась на зов, она уже почти села в подъехавшее такси, благо, что теперь такси было так же доступно, как и туалетная бумага, любому и каждому, потому что стоило копейки и заменяло все остальные транспортные средства в городе, и спокойно стала ждать, пока мальчик добежит. Вот он, добежав и часто дыша, воскликнул:
– Вы уезжаете?!
– Да, малыш. – Ласково сказала женщина в ответ.
– Но, вы вернетесь, да? – С надеждой в голосе и во взгляде зелёных глаз, спросил мальчик. Женщина присела на корточки, что далось ей довольно легко, несмотря на её преклонный возраст, положив свою руку на плечо мальчика, она сказала:
– Фёдор, я всегда была с тобой честна, поэтому не буду обманывать и сейчас. – Она вздохнула и продолжила:
– Нет, я не вернусь. – Глаза мальчика наполнились слезами и он, пытаясь их сдержать, пропищал:
– Но, почему, тётя Сим? – Женщина притянула к себе щуплое тело Феди и, поглаживая его по спине, спокойным, но не безразличным голосом ответила:
– Потому что старость. – Тело мальчика сотряслось в её руках, от сдерживаемых, без успешно рыданий. – Когда-нибудь ты меня поймешь. – Всё так же спокойно продолжила она.
– Но, вы уедите, и я останусь один! – Всхлипывая и утирая кулачками слёзы с глаз воскликнул Федя.
– Нет, ты не один. – Возразила всё так же мягко, но уверенно женщина. – Ты никогда не будешь один, пока у тебя есть твои родители, твои сёстры и братья, пока ты сам есть у себя. Тебе может быть одиноко, это бывает, но ты не один.