Серия «Городская проза»
© Хачатур Исмаилов, текст, 2020
© ООО «Издательство АСТ», 2020
* * *
Уважаемый читатель, в основу моего рассказа «Еще 28 минут, или Карабахский гамбит» легла одна история, произошедшая в моей жизни на самом деле. И еще две истории, о которых я наслышан от людей, кому я доверяю как самому себе. Остальное – художественный вымысел и мои рассуждения, основанные на беседах с моими русскими, армянскими и азербайджанскими друзьями, не связанными с армией или с политикой. Неоднократно раздумывая о судьбе двух родных мне народов, изучая аспекты возникновения и развития конфликта, я пришел к пониманию, что возможны и иные решения вопроса, помимо того, о чем постоянно говорят политики с той или с иной стороны…
Будучи советским человеком по своему воспитанию, родившись в Армении, в смешанной армяно-азербайджанской семье, я не могу в настоявшее время поехать в Азербайджан, потому что у меня армянское имя. Так же я не могу поехать в Армению, потому что у меня азербайджанская фамилия. Я живу в далекой Канаде, одинаково скучая по Девичьей Башне в Баку и по горе Арарат на границе Армении. И по той же причине я пишу свой рассказ под псевдонимом Хачатур Исмаилов, что переводится с армянского и азербайджанского языков почти одинаково: Дающий Веру!!!
Вот поэтому, одинаково переживая за боль двух некогда братских народов, я решил написать данный рассказ. Это история о любви к родине и доблести, о чести и справедливости, о любви и ненависти, о мести и об умении прощать. Это история о вере…
Желаю приятого прочтения.
С уважением,
Ещё 28 минут,
или Карабахский гамбит
Повесть о добрососедстве и вражде двух некогда братских народов
Основано частично на реальных событиях
Не отвечай злом на зло,
иначе злу не будет конца…
Сиддхартха Гаутама (Будда)
Лучи солнца, выкатившегося из-за горы Сатанахач[1], нежно освещали Севанский горный хребет[2], берущий своё начало от берегов озера Севан[3] и простирающийся вдоль границы Армении и Азербайджана. Светило, как бы стесняясь своего появления, медленно восходило на небесную высоту. Было ещё зябко, но утренняя прохлада смиренно отступала под натиском июньского солнца. Слышалась заливистая трель соловья, которому осмеливался бросать вызов полевой жаворонок, эпизодически перебивавший солиста лесного и полевого в данном случае песнопения.
На обочине дороги примостился серебристый внедорожник марки «Сузуки». Рядом в поле, слушая пение птиц, стояла женщина лет семидесяти и, подбоченясь, смотрела на сына, собиравшего для неё светло-жёлтые полевые цветы, получившие в народе название «джангулюм»[4]. Они нежно пахли нектаром и нигде, кроме Армении, не встречались, как считал собиравший их мужчина. Он, во всяком случае, нигде не видел этих дивных цветов – ни в одной стране, а он много где побывал. Хотя, безусловно, и догадывался, что они где-то ещё наверняка растут.
Уже через пять минут машина на большой скорости мчалась между высокогорным озером Севан и залитыми солнечными лучами горами Севанского хребта, с лёгкостью преодолевая выбоины грунтовой дороги.
Артак приоткрыл левое окно своего внедорожника.
– Люблю утренний воздух Армении… Тебе не холодно, мам-джан