Я убежден, что самое удачное географическое положение и самые хорошие законы не могут обеспечить существование конституции вопреки господствующим нравам, в то время как благодаря нравам можно извлечь пользу даже из самых неблагоприятных географических условий и самых скверных законов. Нравы имеют особое значение – вот тот неизменный вывод, к которому постоянно приводят исследования и опыт. Этот вывод представляется мне наиболее важным результатом моих наблюдений, все мои размышления приводят к нему.
Алексис де Токвиль «Демократия в Америке»[1]
То, что некоторые культуры лучше, намного лучше, чем другие, способны реализовать потенциал тех, кто к ним принадлежит, – не просто вывод, к которому приводит «Главная истина либерализма»[2], это ее определяющая исходная посылка. Белые англосаксы-протестанты – главные бенефициары этой самоочевидной истины, но кроме них таковыми являются еще и евреи, а также те, кому посчастливилось родиться в конфуцианском обществе.
Джон Бирмингем
(John Birmingham in «The Australian», April 4, 2007)
Культура имеет значение. Если миру нужно было еще раз напомнить эту истину, то, надо полагать, авантюра Джорджа Буша в Ираке решила эту задачу. Каковы были шансы на то, что удастся создать прочную демократию – подразумевающую не только выборы, но и полный набор политических прав и гражданских свобод – в Ираке, арабской стране, не имеющей никакого опыта демократии, жители которой принадлежат к двум склонным к взаимным конфликтам исламским сектам, суннизму и шиизму, а также к отдельной этнолингвистической группе курдов, стремящейся к автономии, – и все это в пределах арабского мира, в котором до сих пор ни одна страна не достигла демократической стабильности, несмотря на «арабскую весну»?
Иракская авантюра и столь же обескураживающий опыт в Афганистане поднимают вопрос, который не может не приводить в замешательство живущих в разных частях мира многочисленных сторонников мультикультурализма – идеи, что все культуры хотя и различны, но в сущности равны. Если культурные ценности, испытывающие мощное влияние ислама и различных его течений, служат препятствием на пути Ирака и Афганистана к демократической стабильности, социальной справедливости и процветанию, т. е. к достижению целей, провозглашенных Всеобщей декларацией прав человека ООН, – то не означает ли это банкротства идеи мультикультурализма?
Более того, ценности, верования и установки некоторых других культур, как мы увидим дальше, способствуют достижению этих целей, и в этом отношении особенно выдающиеся результаты демонстрируют еврейская (иудейская), конфуцианская и протестантская культуры. (Я перечисляю их в этом порядке из соображений хронологии: еврейская культура – с соответствующими ценностями, верованиями и установками – существует примерно 4000[3], конфуцианская – 2500, а протестантская – 500 лет.) Эти, а также некоторые другие религиозные или этнические группы, такие как мусульмане-исмаилиты, католики баски, сикхи и мормоны, пользуются плодами того набора ценностей, который может быть назван «универсальной культурой прогресса» (Universal Progress Culture). Сюда входят, например, сосредоточенность на будущем, образование, успех, достоинство, бережливость и этичное поведение. В столь несхожих географических условиях, как Швеция, Гонконг и США, этот набор ценностей создает наиболее успешные общества – общества, получающие наибольший выигрыш от