Это был тёплый вечер сентября. Специально выбрал именно этот вечер, хотелось, чтобы атмосфера была успокаивающая. Я стоял за перильным ограждением Солотчинского моста на реке Ока. Нежные лучи заходящего за горизонт солнца всё ещё грели кожу, а холодный ветер окутывал моё скованное тело, делая его ещё более неподвижным. А скован был лишь потому, что боялся сделать шаг, который поставил бы точку в этом вопросе. Знаете, как это бывает? Ты изначально морально подготовился, чтобы завершить дело, а когда наступает тот самый момент, у тебя замирает каждый мускул тела, каждая мышца напряжена. И даже не потому, что ты боишься это сделать, а потому, что ничего нельзя будет вернуть.
Меня зовут Игорь Смирнов. Я самый обыкновенный рязанский десятиклассник, родившийся в самой обыкновенной семье. Мой отец – Александр Александрович Смирнов, а мать – Ирина Владимировна Смирнова. Отец – офицер 137-го гвардейского парашютно-десантного полка. Мать - офицер полиции, работала оперативником в розыске. Звучит очень благородно, но только для тех, кто не знает, что значит быть ребенком военных. Это ограничения, недопонимания, наказания во всей красе, обиды и бесконечное море пролитых слёз.
– Игорь, вставай, – сказала мама, приоткрыв дверь в мою комнату.
Я продолжал лежать, в тот момент мне казалось, что целое небо рухнуло на землю и не позволяет мне подняться.
– Ты чего лежишь, мать неясно выразилась?! – вскрикнул отец. – Она у тебя уже не в авторитете?! –
сказал он, ударив ногой по спинке моей деревянной кровати.
И тут я почувствовал такой прилив бодрости, что даже сердце заколотилось. Не прошло и секунды, а я уже стоял перед кроватью. Готов поспорить, что свободно мог бы уделать его ручных солдатиков в дисциплине «подъём спросонья», в ней я по праву считал себя непревзойдённым мастером. Всё же годы тренировок дают своё.
– Давай одевайся, – буркнул отец.
По своей натуре очень строгий мужик, в нём было мужское начало. Мы с ним не особо ладили, поэтому я старался его избегать. Максимум здоровался вечером, когда он приходил со службы, и скрывался в своей комнате. Она была самой маленькой жилой комнатой в доме: Целых восемь квадратных метров, а у нас их было четыре. Даже ванная комната, соединённая с туалетом, была чуть ли не в полтора раза больше – комната для справления естественной нужды! Сказать, что я себя чувствовал угнетённо, – значит не сказать ничего.
После того как отец удалился, я начал собирать портфель. Тело взбодрилось, а разум не успел пробудиться, и поэтому я ещё пару минут тупил, пытаясь вспомнить, какие предметы будут сегодня. Надев свою школьную форму, я присоединился к семье за столом.
– Первого июня всей семьёй мы едем в Карелию, – пробормотал отец.
– Но у меня на эти числа были свои планы, – возразил я. Планов, конечно же, у меня никаких не было, просто не хотелось ехать с семьёй куда-либо.
– Вот когда станешь главой семьи, тогда и будешь устанавливать свои порядки! А пока ты живёшь в этом доме, будешь делать то, что тебе скажут.
На такой глупый аргумент я не нашёл ответа и просто промолчал. Быстро позавтракав, я оделся и пошел в школу. До школы добираться 50 минут, но я всегда выходил как можно раньше, чтобы не проводить лишнее время с отцом, да и побыть наедине со своими мыслями было очень приятно.