Ведь мы, быть может, только спим.
Да, только спим, пока мы в мире
Столь необычном, что для нас –
Жить значит спать…
Кальдерон. «Жизнь есть сон».
Не забывающему и не прощающему обид праведному Ахаву, чей образ тревожит меня многие годы.
СЛЕПОЙ ОЦЕНЩИК. Философия – слепой оценщик, оценивающая наши мысли, дела и судьбы, в результате чего одни из них выставляются в ярко освещенных витринах, тогда как прочие (а их значительно больше) оказываются в помойном ведре, откуда их уносят на свалку. Рассказывают, что очень давно ангел-хранитель подбросил ему его же собственные глаза, но он с негодованием отшвырнул их прочь. Если это так, то нам следовало бы спросить у самих себя: правда ли, что выставленное оценщиком на всеобщее обозрение, имеет ту цену, которую ему обыкновенно приписывают, а не попавшее на витрины никуда не годится? Отчего не наоборот? Разве можно доверять тому, кто не решился довериться собственным глазам? И вообще: нужны ли нам оценщики? Мало того, что времена меняются и то, что когда-то было в цене, нынче не стоит и ломаного гроша, – тогда как прейскурант цен остается прежним. Гораздо хуже, что мы позволяем решать за нас, что нам нужно, а что нет. Разве не способны мы сами оценивать и сами выбирать, тем более что дело идет о нашей собственности? – Лишний вопрос. Мы так привыкли верить слепой правоте оценщика, что, кажется, уже давно и прочно позабыли, что же нам действительно нужно. Да и только ли позабыли? Не скрывается ли здесь еще и другое? Разве, вверяя оценщику свою судьбу, мы не отдаем себе отчет – как в подлинной ценности его услуг, так и в причинах нашего нежелания отказаться от них? Пожалуй, можно перечислить не одну причину, благодаря которой мы продолжаем прислушиваться к его наставлениям. Но я назову только одну. Ведь отказаться от его услуг значило бы признать (или, по крайней мере, допустить), что мудрость, вероятно, следует искать не где-то на небе, а на мусорных свалках, истины же добываются не в библиотеках, а в грязи и нечистотах, – к тому же не чужими, а своими собственными руками. – Стоит ли развивать эту антигигиеническую тему дальше?
И все же в поисках истины ничуть не меньшее значение, чем сама она, занимает, вероятно, то место, где ее надеются отыскать. Мало кто отважится лезть за истинами в грязь или болотную жижу; большинство из нас уверены, что источники любых истин следует искать в стерильных лабораториях, надежно защищенных даже от пыли. – Не правда ли странная черта? Так, словно гигиена значит для философии больше, чем сама Истина, которая, в конечном счете, может оправдаться в ее собственных и в наших глазах только через гигиену. – Право же не следует думать, что сказанное относится к одной только средневековой теологии или к классической метафизике.
Но почему я говорю «вероятно» там, где следовало бы отбросить все сомнения, – ведь очевидное так очевидно? Может быть потому, чтобы самому не превратиться в творящего неправый суд слепца? Похоже, что так. Но разве это не будет означать, что придется вообще отказаться от каких бы то ни было оценок? Пожалуй, и это верно. В таком случае, еще один вопрос: что лучше – отказаться от оценок или же лишиться зрения? Ибо кто же усомнится, что глаза судящего всегда подернуты катарактой?