Из письма поручика лейб-гвардии егерского полка Николая Клеопина Элен Щербатовой:
«14 августа осьмсот двадцать пятого году.
Здравствуйте, уважаемая Элен Харитоновна! Извините, что опять несколько задержал с ответом. Конечно, Вы вновь справедливо меня укорили в том, что прочесть Ваше письмо я мог бы в пять минут, а от усадьбы Вашего папеньки до наших казарм верховой домчит письмо в два с половиной часа. Но я читал Ваше письмо не пять, а сто раз по пять минут. Увы, служебные дела так отвлекают меня, что ответ сумел дать лишь через два дня.
Я уже сообщал Вам, что нонеча назначен был полковым адъютантом. Увы, занятость не позволяют ответить Вам на языке вышеупомянутого лорда. Узнал на днях, что Ваш папенька чрезмерно расстроен разорением, что претерпел его любимый пиит, ser Walter Scott. Сообщите ему (папеньке, разумеется, а не этому аглицкому сэру), что и я в меру своих скромных сил и средств готов помочь. Присланный Вами рыцарский роман прочел с огромным прилежанием и даже осмелился распорядиться переплести его в лучшую кожу, какую можно найти в Санкт-Петербурге.
Засим с огромным и искренним почтением и уважением, поручик лейб-гвардии егерского полка Николай Клеопин».
Из письма поручика лейб-гвардии егерского полка Николая Клеопина Павлу Еланину, командиру роты Вятского пехотного полка в местечко Каменка Малороссии:
«18 августа осьмсот двадцать пятого году. Писано в Петербургских казармах л. гв. егерского полка.
Здравствуй дорогой Поль! В прошлом письме ты спросил меня – как продолжается дело мое о сватовстве? Отвечаю – никак! Papa моей Элен, как ты знаешь, является известным англоманом. То, на что позарилась моя дражайшая матушка при начале сватовства – приданое и имение, граничащее с моей родной деревушкой Панфилка, что в Новгородской губернии, оказалось на поверку правдой. Слышал краем уха, что Харитон Егорович уже ведет переговоры о покупке этой части имения, чтобы передать его в приданое для дочки. Словом, старикан не прочь породниться с нами. Он, оказывается, в бытность ополченцем хаживал с моим покойным батюшкой в Париж. Только вот беда, что еще после Аустерлица, где старый князь участвовал (правда, без моего батюшки, бывшего тогда в шведской кампании), Харитон Егорович отвратился от всего французского и принялся учить аглицкий. Добро бы только сам! Так ведь он и для детей своих выписал гувернантку из англичан – леди Гаррах. И от будущего зятя требует безукоризненного знания аглицкого… А я, как знаете, паст инфектум не отличу от паст префтимьют (или как там?). Тьфу! Вот и приходится при получении писем будущей невесты тащиться к знакомому из департамента иностранных дел. То же самое и с ответом… А еще, представь себе – фатеру (или фазеру?) взбрело в голову помочь деньгами Siry (seru?) Waltery Scotty. Говорят, тот был признан банкротом.
Ладно, брат. Отпиши лучше – как на новом месте? Как там твой Вятский пехотный? Как новый командир – полковник Пестель?
Засим откланиваюсь. Твой друг, поручик егерского полка Николай Клеопин.
P.S. Вспомнил недавний анекдотец. Одна княгиня, божий одуванчик, беспрестанно повторяла: «Вальтер-то он, конечно, Вальтер. Но зачем же его еще и скотом-то звать?»