Гитара уже не звучит так, как раньше.
Может руки совсем огрубели мои?
Звук все прежний, но, не льется без фальши.
Слова песен не помню. Будто нет головы.
Не могу написать что-то горькое в нотах,
И сыграть не выходит минорный аккорд.
Поучить можно все, но чего-то охота,
Что не так просто взять. Хотя вот оно, вот…
Гордым глазом гитарную стать обведу,
Как впервые, рукой вдоль свободного грифа.
Ведь она – это лучшее, что я люблю:
Среди впадин с вещами, среди смертного рифа.
Полюбилася мне эта злачная дива,
И тревожит всю душу мне, словно суккуб.
Я как конюх заядлый, хватаюсь за гриву
И стараюсь держать ровный шаг – ровный звук.
Проливается сотня за сотнею звуков,
А мой голос дрожит… Нет в нем той, прежней силы.
Создавали ее в адской кузне, ведь муки
Дает мне пострашнее, чем чума, вид могилы.
Не хотелось бы просто забыть все на свете,
Что касалось страстей, о которых не все
Промышляли способно: как малые дети
Были рады услышать ее по весне.
Сколько раз я менял твой металл оголенный?
Сколько строил тебя, молодую мою?!
Как пирату желанен воздух соленный —
Так и ты – как трезубец в руках Нептуну.
Мне метафор не хватит, не хватит сравнений,
Аллегорий излишних причесть не смогу!