Открыв глаза, Марк увидел потолок. Он был ослепительно белым. Примерно такое же ощущение, когда в лицо светят мощным фонарём.
Марк ничего не помнил. Посмотрев в окно, Марк увидел море, больница в которой лежал Марк стояла на берегу моря, а этаж его палаты был верхним. Берега видно не было. Чистое море, чистая синева. Оно сливалось с небом, на котором не было ни облака.
Марк осмотрелся. В его палате стоял стол, на котором стояла ваза с одинокой розой, старый телевизор, который обычно стоял у бабушки дома, стояла небольшая тумбочка, на которой лежали: телефон, ключи, бумажник, и записная книжка Марка, в которой он записывал все, что ему приходило в голову. Эту небольшую книжку, Марк очень ценил. Рядом с тумбочкой, стоял стул с непонятным узором на спинке.
Ася вошла в комнату с доктором, который спросил у Марка его самочувствие, и сделав записи в журнале, поспешил удалиться. Марк увидел Асю и улыбнулся.
Остались наедине друг с другом. Молчали, но смотрели друг на друга. Марк пролежал длительное время в больнице, не приходя в сознание, ему сделали сложную операцию. На его груди был шрам. У Марка мелькнула мысль, что все это сон, но буквально через мгновение, она испарилась.
Ася села на стул, который стоял рядом с кушеткой, на которой лежал Марк. Она взяла руку Марка и крепко её сжала. По её щеке проскользила слеза.
«Я так боялась тебя потерять.» – вытирая слезы с глаз, сказала Ася.
«Я так боялся, что больше тебя не увижу, и больше никогда не возьму твою руку.» – Марк скрестил пальцы своей руки с пальцами Аси. Они молчали и смотрели друг на друга. Так ведь бывает, когда слова излишни, когда хватает только взгляда…
Скоро Марка выписали. Он шёл под руку с Асей. Они, как обычно, болтали о своих чувствах.
На улице уже была осень, листья были жёлтые. Марку больше всего нравилось это время года, оно было ему по душе. Не поздняя осень, когда всюду грязь и слякоть, а ранняя, когда ещё тепло, но листья уже начинают желтеть. И именно ранней осенью, Марк ловил вдохновение очень часто.
Придя в свой номер в пятизвездочном отеле, который Марк снимал уже на протяжении двух месяцев. Этот номер номер практически стал ему домом. А ведь действительно, что его держит в шумном городе, где мыслям и сердцу совсем нет места, где тысячи людей куда-то спешат, а кругом сплошная суета. Марк всерьёз задумался об этом…
Приняв душ, Марк вышел на балкон. Он посмотрел на море. Оно было гладкое и спокойное, и так же спокойно было на душе у Марка. Всматриваться вдаль – было любимым занятием Марка. В эти мгновенья, Марк забывал обо всем, он погружался в себя, в свои мысли. Марк брал в руку ручку или карандаш, что было пол рукой, и свою записную книжку. Вглядываясь вдаль, он как-будто разговаривал с бумагой, как с живым собеседником…
Марк стоял на балконе в своём чёрном халате. Опустив свой взгляд, он увидел свою грудь, на которой был шрам от пули. Он напомнил Марку о тех событиях, что происходили совсем недавно. Марк вспомнил дуло пистолета, за которым он видел улыбающегося Грея, и от мысли, что он может вернуться, Марку становилось не по себе.