Читать Кроме любви твоей. Любовь, пережившая 90-е
© Ольга Типайлова, 2022
ISBN 978-5-0050-9152-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1
Я смотрел на настигшее время и в смертном бреду
Прошептал твоё имя и мир обратился во мне.1
Белая долина сливается на горизонте с белым небом. Оно еле удерживает новый снегопад, надрывается от его прибывающей тяжести. Воздух холодный, необитаемый, и в нём – тишина. То самое «белое безмолвие», в котором «все иные оттенки снегá замели». Игорь Озеров уже забыл, долго ли идёт по этой долине: усталость вымарала всё из сознания, пустого, как пейзаж вокруг. Игорь слышит собственное дыхание и тихий скрип снега под ногами. Потом только дыхание: он останавливается. Вяло припоминает, что этого делать нельзя, что надо продолжать идти, спасаться от холода. Однако он больше не хочет спасаться, он садится на снег, ложится на него, смотрит в скучное небо. Зачем уходить? Он любит холод, они давно неразлучны: дыхание в дыхание. Игорь медленно переворачивается на бок, оставляя за спиной примятый снег, кладя щёку на снег непримятый. Он вытягивает вперёд руки в камуфляже, и с набухшего облака кажется, что это нарисованный на белом листе бегущий солдат.
Сон осыпался на бесчисленное множество осколков, белоснежных и сверкающих. Они, как искры салюта, почернели и растворились в темноте и тепле комнаты, как только Игорь открыл глаза. Пригоршня рыхлого снега в складке одеяла… Показалось, конечно.
Переутомление добралось до его подсознания, насквозь пропитало душу и тело. Ему даже снится, что он до невозможности устал. Наверное, если во сне он будет больным, то заболеет и в реальности. А когда-нибудь ему приснится, что он умер, и он действительно окажется мёртвым.
Нащупал у кровати мобильный телефон и глянул на экран: десять минут до сигнала будильника. Ладно. Вроде бы выспался, по крайней мере, спать уже не хотелось. Но бодрости не ощущалось, тело было сковано какой-то неизбывной усталостью. Ещё побаливала голова, и было холодно, несмотря на пуховое одеяло и прочие прелести домашней постели.
Возвращение домой – это огромная радость, в которой мелькают минорные нотки разочарования. Всё, этап жизни завершён, и его уже не вернуть. Ты возвращаешься другим, выросшим, и старые стены уже не вмещают тебя. Тесно. И одиноко от мыслей, которые самовольно улетают в прошлое, где они уже никому не нужны, и отвлекают от настоящего и от тех, кто теперь рядом, по кому ты так скучал вдали и кто теперь упрекает в рассеянности и невнимании.
Отчего это чувство разлада? Оттого что душа задержалась там, а тело уже здесь? Здесь, в домашней постели, и под руками выстиранный и выглаженный матерью пододеяльник, и голова на пуховой подушке, из которой где-то торчит остренькое пёрышко, да лень искать. И за дверью тихонько разговаривают родители, а за окном просыпается родной город. А мысли далеко, в другом городе, с другими людьми, с их делами и заботами, которые совсем недавно были его собственными делами и заботами. Там он привык ежедневно совершать миллион движений тела и души. А здесь всё стоит на месте и его принуждает остановиться.
Игоря и раньше, когда он приезжал в отпуска, угнетало это чувство внезапной бесцельности, резкой остановки во время бега, когда дыхания и быстрых ударов сердца хватило бы ещё на длинную дистанцию, но приходилось замирать на месте и слушать угасание собственного пульса. Только раньше он знал наверняка, что будет продолжение, а на сей раз знал, что не будет: он вернулся из последней своей командировки.