Читать Всё предельно
Однажды ни с того ни с сего перед моим мысленным взором возник образ молодого человека, ссыпающего мелочь в щели канализационной решетки рядом с небольшим аккуратным домиком, где он жил. И больше ничего, но образ этот был таким четким и странным, что мне пришлось написать рассказ об этом молодом человеке. Писался он легко, без единой запинки, подтверждая мою теорию, что рассказы – артефакты: они не создаются нами (то есть мы не можем ставить их себе в заслугу), мы лишь откапываем, что создано ранее.
1
Сейчас у меня хорошая работа, так что хмуриться нет причин. Не нужно общаться с тупицами в «Супр Сэвре», не нужно вывозить тележки для продуктов на площадку на автостоянке, не нужно думать, как отвязаться от таких говнюков, как Шкипер. Шкипер уже давно гниет в земле, но за девятнадцать лет, проведенных на планете Земля, я крепко-накрепко уяснил для себя: расслабляться нельзя, Шкиперов везде пруд пруди.
Кроме того, не нужно развозить пиццу дождливыми вечерами, ездить на старом «форде» с пробитым глушителем, замерзать с открытым окошком, под маленьким флагом Италии, трепещущимся на проволоке. Как будто в Харкервиле кто-то будет салютовать ему. «Пицца из Рима». Четвертаки – чаевые от людей, которые даже не видят тебя, потому что всеми мыслями в футбольном матче, демонстрируемом по ТV. А противнее всего, я думаю, были обратные поездки в «Пиццу из Рима». С тех пор я уже успел полетать на частном самолете. Так стоит ли мне жаловаться на жизнь?
«Вот что получается, если уходишь из школы, не получив свидетельства о среднем образовании, – сказала бы по этому поводу мать, если бы я ей пожаловался. – Ты будешь сожалеть об этом до конца своих дней». Милая, добрая мамочка. Доставала и доставала меня, пока я действительно не решил отослать ей одно из этих особых писем. Как ни крути, раньше я был в полном дерьме. Знаете, что сказал мне мистер Шарптон в тот вечер, когда мы сидели в его автомобиле? «Это не просто работа, Динк, это настоящие приключения». И сказал чистую правду. В чем-то другом, возможно, слукавил, но в этом – нет.
Полагаю, вас интересует, какое жалованье положили мне на этой удивительной работе. Что ж, должен признаться, денег платят мало. Сущую ерунду. Но на этой работе главное – не жалованье и не карьерный рост. Так мне сразу и сказал мистер Шарптон. Объяснил, что на настоящей работе главное – дополнительные льготы. Именно они все и определяют.
Мистер Шарптон. Я видел его только раз, за рулем большого старого «мерседес-бенца», но иногда и одного раза достаточно.
Толкуйте мои слова, как хотите. Ваше право.
2
У меня есть дом, понимаете? Мой собственный дом. Это дополнительная льгота номер один. Я иногда звоню матери, спрашиваю, как ее больная нога, треплюсь ни о чем, но ни разу не приглашал ее сюда, хотя Харкервиль всего в семидесяти милях, и я знаю, что ее распирает от любопытства. Теперь я могу не общаться с ней, если у меня нет желания. А обычно его нет. Если б вы знали мою мамашу, тоже не захотели бы с ней свидеться. Невелико удовольствие сидеть в гостиной и слушать, как она рассказывает о бесчисленных родственниках и жалуется на распухшую ногу. И я даже не замечал, как сильно провонял наш дом кошачьим дерьмом, пока не съехал оттуда. Домашних животных я заводить не собираюсь. Они садятся на голову хозяевам.