И обратился я, и видел под солнцем…
не проворным достается успешный бег,
не храбрым – победа…
и не у разумных богатство…
но время и случай для всех их.
(Книга Экклезиаст 9 глава 11стих)
– Ты умеешь считать до пяти? – Тихий хрипловатый голос прозвучал сзади.
– Да… – спокойно ответил Везунчик, по крайней мере, хотел создать иллюзию спокойствия. На самом деле внутри все клокотало от страха, он понимал, чем сейчас завершится история. Невыносимо трудно дышать ровно, словно тебе на грудь бросили булыжник. Воздуха не хватает, еще мгновение и ты как рыба, выброшенная на берег, начнешь хватать воздух.
Когда ты молод, ведешь беспечную жизнь, такой вопрос, о конце жизни, остро не встает. Но сейчас все не так. Как-то по-другому. Страх разрывал душу в клочья, просто в мелкие клочья, как газету, которую не хочется дочитывать. Неужели это последние мысли, последние вздохи. Может это просто сон? Страшный сон, который окутал сознание, еще миг, ты откроешь глаза и жизнь продолжиться как прежде. Но голос, неприятный, скрипучий, возвращает в реальность.
– Тогда, надеюсь, понял, что игра окончена? Если веришь в Бога, молись.– Незнакомец ткнул револьвером между лопаток, словно заранее прочитал мысли.– Забудь об удаче, все в руках человека. Сплелась цепочка из логики и умения владеть собой: телом, чувствами, эмоциями, всем сразу, прочно сплелась и захлестнулась на твоей шее. Где же твоя хваленая удача? Что, помогла? Дам еще один бесплатный совет: попробуй меня попросить.
Вот оно, спасение! Только попросить! Но Везунчик молчал и этим наверняка злил его. Он молчал не из-за безразличия к тому, что произойдет. Ему не все равно, убьют его или оставят в живых. Хотя, что его жизнь? Никчемна и пуста. Да и кто в целом свете вспомнит о нем? Мама? Давно умерла, а отец? Он бросил их когда тот был малышом. И как не напрягался, не смог вспомнить лица. Может быть, это логичное завершение жизни Везунчика. И все же! Он готов рыдать и, ползая на коленях молить о пощаде, но…Только не перед этим человеком. Гордость. Глупая гордость. Страшная гордость, она сделала его непреклонной стеной молчания.
– Хорошо, значит, ты этого хочешь, что же, прощай, Везунчик…
Официант элегантно склонился над столиком, поприветствовал посетителя, попутно предлагая меню. Как и положено натянув дежурную улыбку, стал расхваливать их кафе-бар. Подчеркнув, что шеф повар, по его словам, сегодня просто в ударе. Человек в сером плаще с ухмылкой выслушал его и, сняв шляпу, что-то бросил в ответ. Затем, откинувшись на стуле и закрыв глаза, стал ждать заказа.
– Слушай, ты его раньше не видел?– Опершись о стойку бара, спросил Везунчик у бармена.
– Нет, он, наверное, приезжий.
– С чего сей вывод? Ты знаешь всех в городе? – Ехидно сморщился Везунчик. Они любили с барменом поиграть в детективов, строя предположения о посетителях, и удивлялся, что бармен с завидным постоянством выигрывал.
– Смотри, лицо усталое, небритое, плащ мятый и грязный, у меня глаз наметан.
– Может, человек хорошо отметил выходные?
– Ладно, открою секрет. Видишь на столе шляпу? У ее полы бумажка? Так это билет. К тому же, я попросил официанта дать знак, если это билет. Вот и весь секрет! – Развел тот руками.