Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.
На выходе из метро «Рязанский проспект» я застыла, судорожно озирая окрестности – как астронавт, впервые высадившийся на незнакомой планете, в надежде зацепиться взглядом хоть за что-нибудь отдаленно напоминающее мою Москву. Тщетно. За сорок минут, от Сокола до Рязанки, я, кажется, преодолела несколько пространственных измерений и единственным, что еще хоть как-то связывало меня с реальностью оставалась смска: «15 сентября, с 9 до 19, живая очередь. Рязанский проспект,52, кв.17. Анна»
Я неглубоко вдохнула, все еще не определившись, пригоден ли для моих легких здешний воздух, и зашагала вдоль проспекта. В сторону 52-го дома со мной шли лысый, бабуля и девушка «коса по пояс». Мое богатое воображение сразу сплотило нас, сделав товарищами по несчастью. Заблудшие души – все мы шли за спасением. Мы шли к Анне.
Через пару минут нас осталось двое – я и лысый. Мы одновременно подошли к нужному подъезду панельной пятиэтажки. В сумке противно зазвенел и заерзал телефон. 9:00 – автоматический будильник. Лысый, увидев, что я притормозила, метнулся в подъезд и бегом через две ступеньки исчез на верхних этажах. Я остановилась на входе – спертый воздух, мрак, мутно-зеленые стены, в разломах осыпающейся краски, грязные разводы небрежной уборки на бетонном полу.
– Что я здесь делаю? – я сделала несколько шагов и посмотрела наверх сквозь лестничные пролеты, где в солнечном свете медленно, не приземляясь, кружилась полупрозрачная пыль, поднятая галопом лысого. Мысль о том, что этот тип опередил меня, больно уколола и в миг уничтожила наше воображаемое братство. Убогая обстановка, живая очередь, догонялки с лысым – лишили меня чувства собственной избранности, к которому я приросла болезненно самыми чувствительными местами. Именно их саднящая боль погнала меня с самого утра на эту чертову неизвестную планету, их заполошный вой месяц назад, заставил ввязаться в это со всех сторон сомнительное предприятие. В подъезд вошла парочка – в контровом свете дверного проема я видела только силуэты, но считала шестым чувством, что это тоже конкуренты и движимая животным инстинктом рванула вверх по лестнице – хватит с меня и лысого!
Квартира номер 17 скрывалась за хлипкой дверью с обшарпанной дермантиновой обивкой: чуть приоткрытая, она явно давала понять, что входят сюда без стука. Малюсенькая прихожая упиралась в закрытую комнатную дверь, направо кухня и санузел: снимая квартиры с 16 лет, я с порога могла угадать любую планировку – моя супер сила. Бессмысленная и бесполезная, как и большинство моих талантов.
Разуваться? Раздеваться? Звать хозяйку? Ставить чайник?
Из кухни доносились голоса и заглянув туда, я уперлась в довольную физиономию лысого и еще с десятка, неизвестно как усевшихся в крохотной комнатушке, человек.
– Кто последний? – на автомате спросила я.
– Я – предсказуемо ответил лысый.
– Я за вами – рефлекторный диалог, записанный на подкорке со времен советского детства, помогал легко смешаться с толпой и не выделяться.
Говорить нам больше было не о чем, сидеть негде, стоять посреди кухни – слишком вызывающе. Я вернулась в прихожую и уселась на тумбочку для обуви. Живая очередь.