Читать Законник

30 ноября 2010 года, в двенадцатом часу ночи, к КПП элитного жилого комплекса «Товарищество достойных», в полукилометре от конечной станции метро «Лоськово», из лесного массива выбежал взъерошенный, вывалявшийся в грязи человек. С перекошенным от ужаса лицом он принялся что-то возбужденно выкрикивать, беспорядочно размахивая руками в сторону леса. Вдруг зашатался и рухнул перед шлагбаумом. Вызвали «скорую помощь». Не дожидаясь ее прибытия, охранники прошлись вдоль ограды и в трехстах метрах обнаружили еще одного, недвижно лежащего на скамейке мужчину. Одного в коме увезли в реанимацию. Другой умер еще до приезда врачей.

Ноябрьская пурга мела с отчаянной, молодою силой. То разжималась жалящей пружиной, подбивая под коленки редких, укутанных в воротники прохожих. То завивалась в клубок, норовя затормозить трамваи, ползущие от Ленинградского шоссе вверх по улице Зои и Александра Космодемьянских.

Заметенный трамвай с цифрой «23» натужно взобрался на пригорок, остановился напротив могучего, обрамленного гранитом сталинского здания с золоченой надписью на фасаде – «Академия министерства внутренних дел России».

С подножки ловко соскочил крепкий мужчина в вязаной шапочке и курточке на синтепоне. Разыгравшаяся вьюга тотчас с разгону ударила его в неприкрытое лицо. Закрывшись рукавом, он налег грудью на густой воздух, энергично заработал ногами, будто попавший во встречный поток пловец, преодолел проезжую часть, добрался до дубовой, обитой позолотой входной двери и втиснулся внутрь.

Два постовых милиционера на проходной, за «рамкой», поежились от порыва ворвавшегося ветра. Дождались, пока вошедший ожесточенно ототрет щеки.

– Ваша фамилия? – старший наряда – прапорщик поднял с тумбы скрепленные листы.

– Стремянный. Но в списке искать бесполезно. Так что даже не парьтесь. Просто хотел юбиляру подарок передать. – Стесняясь, мужчина достал из-за пазухи перетянутый георгиевской ленточкой пакетик. – Может, позвоните, чтоб кто-нибудь с кафедры спустился?

– Евгений… Геннадьевич? – Прапорщик поставил в списке галочку.

– Геннадьевич, – огорошенно подтвердил Стремянный.

Прапорщик приветливо отстранился, пропуская гостя.

– Гардероб для приглашенных – справа. Торжественное собрание в актовом зале, – третий этаж по лестнице. Часа полтора как начали.

Он ткнул подбородком в сторону информационной доски, на которой поверх обычных объявлений о защитах диссертаций, заседаниях ученых советов и утерянных шарфиках был пришпилен набранный на компьютере плакат – «Академия МВД поздравляет Илью Викторовича Гулевского с пятидесятилетием. Чествование юбиляра состоится в четырнадцать часов 30 минут, в актовом зале».

Информация выделялась среди прочих не только красочностью оформления, но и скупостью, – ни званий, ни чинов.

Стремянный, согреваясь, прошелся по безлюдному вестибюлю. Обычно в это время все здесь было наполнено гомоном. Беспрестанно ухала тугая дверь со двора, – слушатели после занятий торопились успеть до закрытия столовой. Преподаватели, перед тем как разойтись по домам, уже одетые, обсуждали последние новости. Но сегодня даже книжный киоск закрылся с обеда. А сувенирный ларек, похоже, и вовсе не открывался. Лишь из столовой доносилось ожесточенное звяканье посуды, – там готовились к банкету. Ни души. Разве что старушка гардеробщица, навалясь локтями на барьер, с сомнением рассматривала легкомысленную шапочку и линялую куртчонку запоздалого визитера. За спиной ее меж привычных милицейских и военных шинелей виднелись отороченные мехом кожаные пальто и – на специальных тремпелях – норковые женские шубки.