Вооруженный конфликт длился уже полтора года, пару месяцев из которых я в нем участвовал. Как писали газеты, набирают только добровольцев, но, например меня никто не спрашивал. Приказали явиться на пункт сбора, а оттуда закинули сразу в лагерь новобранцев. По условиям он больше напоминал тюрьму для отъявленных преступников. Впрочем, я не унывал. До этого жизнь была ко мне благосклонна. Я был молод, и мне мнилось, что впереди только хорошее. Первые же дни в лагере, развеяли это, как рисунок на песке.
Юнцы со всех уголков страны были заброшены вместе со мной. Не ведавшие дисциплины, большинство прямиком со школьной скамьи, мы не знали как себя вести в новых условиях. Больше мы напоминали маленьких, злых зверьков, собранных в одном месте. Злость копилась с каждым днем из-за условий содержания, отношения, из-за всего. Уж очень сильно отличалась жизнь «до» и «после». В лагере мы жили в бараке. Он был свежей постройки, только из старых материалов, откуда-то привезенных. Брус с запахом плесени, неаккуратно затыканные шпаклей щели и влажность. Стоило посидеть в бараке полчаса, как одежда отсыревала. Никто ни с кем не общался. Ни свар, ни дружбы, ничего. Спать приходилось каждый раз на новом месте. Бывает, вернешься вечером, а койка занята. После дня, наполненного физическими упражнениями, все валились с ног, где попало, в надежде дать отдых натруженным мышцам в преддверии следующего дня. Форма, которую нам выдали, больше походила на тряпье, и к тому же не соответствовала размерам владельцев. Складывалось впечатление, что кладовщик для проформы узнавал твои параметры, а выдавал то, что под руку попадется.
Занятия были однообразными: физические, чтобы повысить силу и выносливость; психологические, чтобы вбить в нас привычку к слепому повиновению и беспрекословному подчинению приказам. Приведу небольшой пример, дабы вы поняли, о чем речь. За три километра от лагеря было большое озеро. Нас заставляли набирать из него воду и ведрами приносить к дежурному в лагерь, докладываться и нести обратно, выливать в водоем.
– Попробуй, пролей хоть каплю, и ты отправишься под трибунал! – с пеной у рта орал офицер.
Обыкновенная муштра, из которой и состоит армейская жизнь. Только через пару недель мы начали понемногу осваиваться в новой обстановке. А через месяц мне уже казалось, что я жил так всю жизнь.
Лето.
Агрессором выступала наша страна, но на политзанятиях нам упорно твердили, что нас на это вынудили. Если вкратце: весь мир глуп и неразумен, творит преступления и нарушает все правила, а наша страна взяла на себя эту неблагодарную, но необходимую работу по устранению беспорядка. Несмотря на наш возраст, даже нам было совершенно ясно, что это ложь.
Стартовала эта история летом N-го года. К тому времени я уже второй месяц был в лагере новобранцев. Тех, кто был готов, забирали на фронт, остальные продолжали обучение. Кто-то был готов через пару недель, кто-то задерживался здесь на долгие месяцы. Степень готовности определяла специальная комиссия. Один парень находился здесь уже более полугода, был старожилом и даже гордился этим.