⇚ На страницу книги

Читать Чужая ноша

Шрифт
Интервал

Пролог


апрель 195… г. Запись в дневнике

«…Они женятся! Иван и Лида. Мне сегодня Зойка сказала. Лидка прибежала к ней в библиотеку утром радостная, сияющая и сообщила об этом. Они ведь подруги – моя сестра Зойка и эта Лида. Ненавижу ее, ненавижу! Лидку… Если бы не она, Иван, может, стал бы гулять со мной. Он ведь когда в первый раз появился в нашем клубе, на танец пригласил именно меня, а не эту выскочку! Это уже потом ее заметил…

Я очень его люблю, еще с того вечера, когда он на танцах подошел ко мне. А встречаться стал с Лидкой, не со мной… Она красивая очень, по ней многие ребята сохнут, и не только из нашей деревни. Вот и Ване тоже приглянулась. Лида всех женихов отшивала, смеялась над ними, а с Иваном стала гулять. Она моей Зойке как‑то сказала, что любит его. Она еще много чего рассказывала. Как приходит к моей сестре, так они вдвоем и закрываются в комнате – шептаться, а я, прислонившись ухом к двери, слушаю. Слушаю и плачу. Один раз они меня так и застукали – подслушивающую и зареванную. Вначале отчитывали, потом смеялись, что, мол, малая, тоже на Ваньку глаз положила? Они считают меня маленькой, несмотря на то что я всего на три года младше их. Зойка с Лидкой ровня, а Иван на два года их старше.

Я, когда меня Зойка с Лидкой возле двери застали, разозлилась и убежала. Сестра меня полночи по всей деревне разыскивала. Нашла на колхозном сеновале. Мы с ней потом до самых петухов проговорили. Она все утешала меня, что, мол, встречу еще «своего Ваньку» – другого, а этот уже Лиду любит. Я возражала, что не нужен мне никто другой – ни Ванька, ни Петька, ни Серега. Никто. Только он – Иван. Я умру без него. Так и сказала, что без него – умру, жить не буду!

Сегодня сестра сообщила мне, что Лида с Иваном поженятся, у них на свадьбе вся деревня гулять будет. Зойка специально поторопилась мне первая об этом сказать, пока я от других не узнала. Думала смягчить для меня известие. Понадеялась, что я, узнав о свадьбе, пореву да успокоюсь. Да разве успокоюсь? Только тогда, когда меня не станет. Это известие – мой приговор. Я не буду жить без Ивана. Или он станет моим, или не станет меня. Я уже все решила…»

Девушка отложила ручку: на сегодня хватит. Закрыв толстую тетрадь в клеенчатой обложке, убрала ее обратно в тайник и достала женскую косынку и засушенный цветок садовой астры. Немного помедлила, с нежностью любуясь высохшим и утратившим красоту цветком, а затем бережно завернула его в косынку и спрятала сверток за пазуху.

Ей удалось незаметно улизнуть из спящего дома, не разбудив ни сестру, ни родителей. Дворовый пес по кличке Партизан загремел цепью, вылезая из будки на шум, и громко брехнул, но, услышав приглушенный голос хозяйки, замолчал и приветливо замахал хвостом.

– Тише, Партизаша, тише… Свои.

Девушка присела к псу, и тот подозрительно обнюхал узелок, который хозяйка сжимала в руке. Пахло вкусно, едой.

– Это не тебе, Партизаша, – девушка прижала к груди узелок, в котором были свежие куриные яйца и шмат сала. – Я тебе вкусное завтра дам.

Пес, будто поняв ее слова, еще радостнее завилял хвостом и лизнул хозяйку в щеку.

– Вот и славно.

Деревня спала. Только где‑то вдали раздался приглушенный женский смех, который прервал мужской голос. Видимо, не спали влюбленные, уединившиеся в укромном месте. Да еще в чьем‑то дворе забрехала собака. Девушка поежилась от ночной прохлады и скользнувшего в душу страха: идти было далеко, в соседнюю деревню, а там – на другой конец, до самого последнего дома. Неблизкий путь, ночью, одной, под гнетом переживаний. В какой‑то момент решимость дала трещину. Стоит ли идти на такое? Но ведь… Ведь тогда останется другой путь – последний, который не приведет уже никуда!