Читать Ассистентка господина инквизитора

- Господа студенты! – Я требовательно постучала ручкой по кафедре. – Напоминаю, кто не сдал курсовые, тому недопуск к зачетной неделе. Часики тикают.

Лица студентов захмурели на глазах. Умнички, главное им напомнить о будущих неприятностях, а дальше в головах включится мыслительный процесс. Даже ленивый знает – МарьТимофевна стерва и зануда. Уговаривать – бесполезно, подкупать – опасно в принципе, слизывать готовые курсовые из интернета – опасно с точки зрения репутационных потерь, ославлю на весь факультет… Обожаю свою работу.

На часах – почти восемь вечера. Я сложила конспекты в портфель и направилась из аудитории. Дверь нашей кафедры была чуть приоткрытой. Наверное, Зоя Николаевна сидит. Наша трудоголичка. Я хотя бы два раза в неделю выхожу из корпуса после восьми, а она греет стул каждый день, и причина – наш завкафедрой.

- Маша, ты отчет написала для Валентина Михайловича?

Я озадаченно остановилась в дверях. Как я забыла!

- Забыла, - честно призналась и направилась к своему столу.

- Завтра – крайний срок. Ты же знаешь, - с едкой ноткой покачала головой она. – Ладно, я домой.

Она ушла, а я уставилась на папку с документами. Писать отчет – святая ежемесячная обязанность любого преподавателя, кто хочет мирно жить и творить на нашей кафедре. Это знает каждый. И я знаю. И опять забыла.

Вытащив пустые бланки, в голове прокрутила, сколько у меня есть времени, чтобы быстренько нацарапать документик для Валентинчика, как за глаза все зовут нашего зава. Самовыражение этого пупсика иногда раздражает. За наш счет набирает баллы перед деканом.

Психуя и тихо костеря начальство, я достала пустой бланк отчета и нависла над ним.

Нет, иду домой. В голове – пустота и усталость. Сегодня отвела четыре лекции и семинар. Напишу отчет утром, время выцарапаю у сна. И напишу.

Мой оптимизм больше напоминал трусливые отговорки студентов, но сил сидеть и писать, не было. Я решительно встала из-за стола… И лампочки в люстре, тревожно мигнув, потухли. Опаньки! Этого не хватало!

Я осторожно прошла до двери, открыла ее. На меня смотрела темнота коридора. Ясно, обесточен весь корпус.

Я вспомнила, что в шкафу есть запас свечей. На ощупь пошарила и нашла коробку. Вытащила. Зажгла. Подхватила портфель и вышла из комнаты.

С другого конца коридора послышались шаги с характерной прихрамывающей поступью. Так у нас ходит зам по хозчасти Иван Дементьевич, старик далеко пенсионного возраста. Последствия инсульта.

- МарьТимофевна, - окликнул он меня. – Свеча нужна. Пойдем. Фонарь гаснет, паразит.

- Куда пойдем-то?

- В темницу, МарьТемофевна. В плен тебя беру.

Я вздохнула.

- А я-то тут причем?

- А я что ли причем?

- А в аварийку позвонить?

- Позвонил. У них все в порядке. Что-то с нашим щитком. Обещали выехать ближе к ночи.

Я чертыхнулась и потащилась за стариком. Щитки располагались на первом этаже, за столовой. Иван Дементьевич поковырял ключом и отворил дверь. Я молча держала свечу. Мы вошли в узкую коморку метр на полтора.

Иван Дементьевич открыл маленьким ключом широкую металлическую дверцу на стене, и мы уставились на ряды реле-автоматов.

- И что делать? – Спросила я, с опаской посмотрев на старика. Его лицо, освещенное моей свечой, карикатурно скривилось Обстановка вдруг напомнила сцену малобюджетного фильма ужасов. Иван Дементьевич точно почувствовал мое настроение и шутовски оскалился. Тьфу на него! Я и так трясусь. Герой-то из меня фиговый. А он, точно актер театра, захохотал.