Ты знаешь, Отец, я скучаю
Ты знаешь, Отец, я скучаю по детству, ушедшему прочь,
Теперь каждый день замечаю, что я твоя взрослая дочь…
Не смейся, что верю в игрушки, от сказок восторг затая
И прячу слезинки в подушку, витая в ванильных краях,
Добру отдаюсь без остатка, загадкам, порывам, мечтам,
Бывает и горько и сладко, но я этот мир не предам.
Реальность встречает сурово, а я улыбаюсь в ответ,
И это нисколько не ново, ведь есть разноцветный секрет:
Любовь, уважение, чудо, что сердце от бед бережет,
Уют и в серванте посуда, «обшарпанный» старый комод,
От лет пожелтевшие книжки, мгновенья, спешащие прочь,
Пушистый коричневый мишка и теплая звездная ночь,
Свет Маминых глаз и неважно, что там, предстоит впереди,
Шагаю легко и отважно, сквозь бури, метели, дожди.
Ты знаешь, Отец, я скучаю, тебя мне «охото» обнять
И сидя за чашечкой чая, все-все, что в душе рассказать.
Я искупления, знаешь, не боюсь,
Грехи в душе лежат как будто камни,
Царапают, скребут когтями.... пусть,
Лишь муза одинокая нужна мне.
Хочу писать, сгорая без следа
И не терзаться тленностью былого,
Что мне недели, месяцы, года,
Когда в стихах я воскресаю снова,
Не испугаюсь суеты сует,
Не устрашусь далекого преданья,
Лишь только б не нести, рифмуя, бред,
Тем самым вызывая состраданья.
Не в рамках и не под стальным замком,
Бог упаси гнуть спину, пресмыкаясь,
Бог упаси прожить жизнь дураком,
Влияниям беспечным покоряясь,
Не приведи ослепнуть от бумаг,
Которые деньгами называют,
Иначе побредешь и сир и наг,
Они ведь от несчастий не спасают…
Я искупления больше не боюсь,
Несу грехи в ладонях, будто свечи,
Запуталась в ресницах, стихла грусть,
А за окном осенний теплый вечер.
Меня может не быть рядом,
Я уйду от тебя скоро…
Опадут на траву листопады,
Поутихнут вокруг разговоры…
И пока ты спишь, теплый лучик
На щеке дождем серебрится,
Так, наверное, будет лучше,
Вечно жить на немых страницах…
Меня может не быть… А если
Ты соскучишься очень- очень,
Вспоминай мои звонкие песни
И бессонные звездные ночи.
Ты позови меня, когда настанет день,
И я теплом согрею твои руки,
Вдруг рассмеюсь и уроню сирень,
Не ведая, что это все к разлуке.
Ты позови, когда в душе темно,
Когда предательство судьбы осточертело,
И я приду, сквозь бури, все равно,
Любви ведь настоящей нет предела.
Кричи ветрам! коль это не спасет,
Шепни в рассвет мое простое имя,
Молиться буду ночи напролет,
Пусть даже ты счастливее с другими…
Ты позови, снежинкой на ладонь,
Вдруг опущусь я звездной летней ночью,
И не сжигая чувства как огонь,
Оставлю между нами многоточие… … …
Предал тот, кто обещал, что не предаст,
Нож всадил мне в спину аккуратно
И не вытер крови алой пятна,
Сняв с души невидимый балласт.
Больно ли? Ну как тут объяснить?
С чем сравнить возможно злодеяние?
Это для влюбленных расстояние,
А для умиравших жизни нить…
Предал тот, чье сердце берегла,
Господу отчаянно молила,
Тот, в котором бились мои силы,-
Два хрустальных маленьких крыла.
Отступил… Но что мне этот шаг?
Я ведь им по- прежнему болею,
Только целовать уже не смею,
Хотя он ни деспот и ни враг.
Предал… Утопаю в пустоте,
Мучаюсь, прости меня за это,
Я – всего лишь прошлое поэта,
Венчанное хрупкой доброте....
Во мне любви неведомый рассвет
Во мне любви неведомый рассвет,